Это в сердце было моем

В 1968 году следопыты 171-й школы объединились в клуб интернациональной дружбы - КИД. Основное направление деятельности клуба - поиск советских участников движения Сопротивления во Франции. По выражению Тани Мур, активнейшего члена клуба, "школьники заболели своими героями". Заявления о приеме в КИД поступали ото всех классов с третьего по десятый. Шли годы, ребята набирались опыта, росла картотека следопытского музея, более того, по мере деятельности КИДа к ним подключались ветераны, придавая работе следопытов новые направления. Мысленно выдернем из земли картофельный куст. Перед нами как бы модель исследования: клубни - КИД, ботва - схема поиска. Ответвления, переплетения - следопыты ищут ветеранов, ветераны ищут друг друга. Благодаря доброму почину ребят поиск стал массовым. По-разному сложились судьбы героев Сопротивления - об одних уже написаны книги, имена других почти неизвестны. Но всякий раз в результате работы следопытов за этими именами вставали живые люди.

Второе рождение

"Храбрый, отважный, смелый до дерзости..." - так записал капитан Дюма в характеристику Акмед-Мишеля, бойца 4-го эскадрона корпуса франтиреров (вольных стрелков).

Ахмедия Микаил-оглы Джебраилов - он же Рус Акмед, он же Харго, он же Кураже, он же Акмед-Мишель. Человек из легенды, трижды родившийся и неоднократно перехитривший смерть, боевая биография его проходит где-то на грани реального. Слава говорит языком фактов, а в сумятице фактов часто теряется человеческое лицо, возникает вопрос: "И все же какой он?".

...Июнь 1941 года. Война. Ахмедия Михайлович Джебраилов добровольцем уходит на фронт. В июле 1942 года 48-й стрелковый полк, в котором служил младший политрук Джебраилов, вел тяжелые бои на берегу Северного Донца. В одном из боев под городом Изюм Ахмедия был тяжело ранен и в бессознательном состоянии попал в плен. Один концлагерь сменял другой, в каждом из них - голод, холод, истязания. Из каждого лагеря политрук бежал. Но силы были уже не те, его ловили и били, били беспощадно, до полусмерти. Но надо было жить, жить для того, чтобы мстить. Мысль о мщении помогла перенести ужасы Дахау. Но они на этом не закончились - Джебраилова перевезли на юг Франции, в небольшой городок Монтабанс под Тулузой. Этот лагерь оказался последним. После очередного, неудачного побега его избили с особенно изощренной жестокостью и бросили умирать на полу барака. Пошла горлом кровь, начался бред. Похоже, что это был конец.

Тихий, участливый голос донесся словно издалека. Ахмедия с трудом приоткрыл веки и увидал перед собой большие добрые глаза. Голос принадлежал пожилой уборщице, работавшей у начальника лагеря. С риском для жизни она заходила в бараки, чтобы передать пленным еду и лекарство. Стройный, с буйной черной шевелюрой, парень чем-то напомнил ей погибшего сына Робера. Уроженка Кипра, Жанна немного знала турецкий язык и поняла некоторые слова, произнесенные Ахмедия в бреду.

- Вы турок? - спросила она его.

- Азербайджанец из Советского Союза, - еле слышно ответил Ахмедия.

Из того, что потом торопливо говорила мадам Жанна, он понял одно - его хотят спасти.

- Я помогу тебе бежать, - пообещала уходя Жанна.

Посоветовавшись с друзьями, она попросила у начальника лагеря разрешение "похоронить" умирающего русского. Ведь он так похож на ее погибшего сына. Немецкому капитану представлялся отменный случай блеснуть благородством, продемонстрировав лояльное отношение оккупационных властей к французам. Было дано милостивое разрешение.

Потянулось время. Измученное тело Ахмедия начал сковывать холод. Когда пришли с гробом, он уже не подавал признаков жизни. "Похороны" состоялись в присутствии лагерного врача, кюре и охраны. Как только они удалились, оставшиеся у могилы французы разрыли ее и перевезли почти бездыханного заключенного в дом мадам Жанны. Так сентябрьским вечером 1942 года Ахмедия Микаил-оглы Джебраилов пережил свое второе рождение.

У макизаров

Благодаря заботливому уходу мадам Жанны и ее дочери Сарры Ахмедия быстро поправлялся. Для безопасности его перевезли в небольшую деревушку, в партизанскую семью мсье Пинара. Там его приняли как родного. С помощью партизанского врача Ахмедия окончательно встал на ноги, перестали даже мучить головные боли - последствие побоев. Воля к жизни этого человека изумляла врача.

- Ты живуч, как чертополох, - сказал он однажды Джебраилову. За время болезни Ахмедия, невзирая на просьбу врача не переутомляться, усиленно изучал французский язык, и наконец настал день, когда он сказал Жанне по-французски:

- Мама, ведите меня к партизанам.

Поздно ночью в доме осторожно скрипнула дверь, Сарра ввела в комнату высокого моложавого мужчину. Он пристально посмотрел на Джебраилова и представился:

- Капитан Дюма, командир отряда маки.

- Ахмедия Микаил-оглы Джебраилов.

У командира удивленно взлетели брови, он покачал головой.

- Слишком длинно. У нас вы будете называться Акмед-Мишель. Не возражаете?

Ахмед кивнул.

Той же ночью в партизанском отряде появился новый боец.