Это внутри

До праздников оставалась всего неделя, почти все подарки были давно куплены и спрятаны на чердаке. Поднимаясь туда с очередной коробкой, Дина присела на пол, положила руку на то место, где целую жизнь назад сидел Тайлер, вглядываясь в залитые лунным светом поля. В ту ночь они больше молчали, чем говорили, однако именно тогда Дина окончательно поняла, что чувствует к этому мужчине гораздо больше, чем просто благодарность. Доски были шершавыми и холодными. А ладонь помнила тепло. Тепло, тянущееся за ним везде, куда бы он не пошел и что бы ни делал. Отпечаток руки на рукояти столярного инструмента в мастерской. Нагретое место на диване, где они сидели с Эбби, читая книги. Жаркое дуновение дыхания на затылке, когда Дина тонула в его нежности и силе…

Она отдернула пальцы, будто обжегшись, решительно поставила коробку рядом с остальными и спустилась вниз.

***

Луис принял на себя командование “Крепостью”, ради экономии времени взяв для этого телефон Сайхема, который выполнял его приказы беспрекословно и молча, как робот. Фернандес разрешил парням взять с собой вещи на несколько дней и сообщить родителям часть информации, ведь рано или поздно те все равно узнают… Многие предпочли скрыть истинную причину, справляться еще и с непредсказуемой реакцией родителей у них просто не было сил.

Центром сбора оказалась сама плотина, это удаленное от деревни место стало идеальным с точки зрения секретности и безопасности, к тому же там, вблизи от своего второго дома, парни чувствовали себя относительно спокойно, а раздражать неконтролируемых пока “супергероев” было бы крайне неразумно.

Аномалия в горной деревушке, затронувшая уже более десяти человек, требовала немедленного вмешательства. Это было дело национальной безопасности, и Луис с удовольствием наблюдал, как по мановению его руки разворачивается крупнейшее шоу в стране, невидимое для большинства ее жителей, но тем не менее захватывающее.

На область легло плотное оцепление военных, сотовые антенны, а также подводка телефонной и кабельной связи была отключена, наскоро проинструктированные работники полиции и муниципалитета успокаивали людей. Всего лишь временная мера. Виновник последних событий найден и пойман, остальное — просто перестраховка, и уже завтра жизнь вернется в привычную колею.

Снежный покров дороги к дамбе разрезали черные следы шин.

Поместье Гарсиа уже с подножия холма впечатляло размахом. Луис сам вызвался отвезти парня домой за вещами и поговорить с его родителями — Таккер отчего-то смотрел на Фернандеса волком, мало ли что он собирался выкинуть… А магнат, послушав сына, вполне мог позволить себе заупрямиться, усложняя и без того рискованную операцию. Новенькие ворота распахнулись, охранник проводил машину бдительным взглядом.

Их уже ждали. У ступеней выстроилась прислуга, Мистер и миссис Гарсиа стояли на крыльце, вся передняя стена дома была покрыта строительными лесами. Увидев сына, затянутая в пятнистый меховой халатик негритянка заломила руки и с воплем бросилась к нему, чуть не повалив на очищенный от снега узорчатый газон.

— Красавец мой! Медвежоночек, живой! Иди ко мне, родной!

Глядя на то, как парень задыхается в страстных материнских объятиях, Луис невольно вспомнил обвившуюся вокруг жертвы пеструю анаконду.

— Ты похудел, побледнел! — продолжала миссис Гарсиа —  Посмотри на себя! Чего ты хочешь, сладкий? Я все для тебя сделаю!

Таккер наконец смог вздохнуть и, глянув на слуг, с любопытством наблюдающих за спектаклем, сипло ответил:

— Я хочу горячую ванну. Потом суп. И всех — вон.

Пока в коридорах звучали распоряжения миссис Гарсиа, Фернандес разговаривал с хозяином дома. Репутация стоящей за спиной Луиса организации и мысль о том, что Таккер, возможно, станет членом элитной группы будущих спасителей человечества, убедила Гарсиа ненадолго отпустить вновь обретенного сына из родительского гнезда.

Оставив магнатовского сынка наслаждаться домашним уютом, Фернандес сел в машину и поехал забирать сокровище, которого еще ни разу не видел, но уже давно считал безраздельно своим.

***

Дина и Эбби сидели за столом в кухне Ферретов. Тихонько стучали спицы Элис, на вышитой скатерти дымилось шоколадное фондю*.

— Чур, моя!

Купленная по случаю зимняя клубника никого не оставила равнодушным, и на тарелке оставалась последняя ягодка. Эбби потянулась к ней, но Дина с хихиканьем опередила ее. Девочка нахмурилась, но тут же звонко рассмеялась. Дина показала дочке язык.

— Кто стащил у меня последний кусочек шоколада утром, безобразница? При том, что ты горький не любишь!

— Не люблю, — согласилась Эбби, — а лезть за конфетами в шкаф было далеко.

Дина наколола ягоду на вилку и хотела опустить в кастрюльку, но клубника неожиданно сорвалась и, плюхнувшись внутрь, исчезла.

— Месть не удалась, — улыбнулась Элис, оторвавшись от вязания.

Эбби и Дина с вилками склонились над фондю, пытаясь отыскать утопленницу, пока та не сварилась.

— Вкусно пахнет! Я с вами.