Это всё для меня…

Его героини — это, как правило, женщины-старообрядки, вышедшие из среды, где особенно прочны были традиционные, веками сложившиеся устои и обычаи. Столь яркий и своеобразный женский тип сложился у Нестерова ещё в самом начале его творческого пути, после трагически рано умершей первой жены художника. Их дочь Ольга Михайловна Шретер, с которой был впоследствии написан знаменитый «Портрет дочери» в костюме амазонки, писала о своей матери: «Слова отца "Ты прекрасна своей душой" ярко характеризуют весь её облик… Вот если можно уловить эту неуловимую прелесть, быть может… не от мира сего, будет и сходство, и понятно станет её влияние на творчество отца».

Черты умершей жены мы видим в картине «Великий постриг» — нежная поэма о красоте просветлённой печали девушки, уходящей в монастырь.

Продолжают живописный роман о женской душе и судьбе картины «На горах», «За Волгой».

В картине «За Волгой» много нестеровской поэтичности, подлинно русской красоты. Художник изображает здесь могучие просторы Волги, её плавные изгибы меж крутых берегов. Вдали пароход тянет длинную баржу… На высоком берегу двое. Женщина сидит, погружённая в свою, только ей понятную думу. Высокий крепкий мужчина в купеческой поддёвке любуется красотой родной земли. Мужская фигура олицетворяет ту действенную силу, то жизнелюбие, которые всегда восхищали Нестерова. Мне всё время казалось, что эта картина — портрет моих родителей. Самоотверженность в любви, духовная тонкость во всём, любовь к природе — это мама. И всё время с букетиком цветов, куда бы ни пошла, принесет с собой, пусть скромный, невзрачный, но букетик цветов. Так и у женщины на картине в руках скромный букетик, бережно уложенный на колени. А молодой, с гордой осанкой купец — мой отец. Горячая, деятельная натура. Ему бы родиться на полвека назад или на полвека вперед, был бы уважаемым купцом или преуспевающим предпринимателем. Такая жилка у него всегда была в крови от рано ушедшего ещё совсем молодым отца, от зародившегося позднее характера.

Я где-то прочитала, что лица всех героев Нестерова написаны им с конкретных людей. Часто портрет у Нестерова воспринимается как картина с включением нестеровского пейзажа или интерьера, вещи в котором говорят о характере героя.

К портрету Нестеров обращается на протяжении всей своей творческой жизни. Он так глубоко и проникновенно чувствовал душу человека, что просто не мог не обратиться к этому жанру, причём почти все портреты были написаны с людей внутренне близких художнику. Это либо члены семьи, либо люди, личность которых вызывала особый интерес живописца, большинство из которых впоследствии становились близкими друзьями мастера. Он писал Павла Флоренского и Сергея Булгакова — религиозных философов, Льва Толстого, архиепископа Антония, скульптора В.И. Мухину, хирурга С.С. Юдина. Каждый его портрет — история увлечения человеком.

Знакомство с крупнейшим учёным, физиологом Иваном Петровичем Павловым переросло в близкую дружбу. Нестерова потрясла самобытность и непосредственность великого деятеля науки, темперамент человека, разменявшего девятый десяток: «Более яркой особы я и представить себе не мог. Я был сразу им покорён».

Так возник один из лучших в творчестве Нестерова портретов. Художник увидел «своего Павлова, подметил характерный для учёного жест, выражающий страстную динамику, внутренний напор Павлова». Краски портрета — нестеровские, светлые, серебристые — выявляют утреннюю свежесть этой бодрой, прекрасной старости.

Трудно поверить, что этот портрет, замечательный по свежести и остроте восприятия жизни, написал семидесятитрехлетний художник.

Умер Нестеров 18 октября 1942 года в Москве, из которой ни за что не хотел уезжать, терпеливо снося невзгоды военного времени…

Незадолго до смерти художник пророчески написал: «Впереди вижу я события не только грозные, но и светозарные, победные».

Через все социальные и творческие катаклизмы чистой и светлой мелодией проходит искусство Михаила Васильевича Нестерова. Поэтическое, тонкое и мудрое, оно помогает нам ощутить красоту окружающего мира, заглянуть в глубины своей души.