Это все - я! (СИ)

Стук в дверь заставил оторваться от лицезрения чужого тела в зеркале и пойти открывать — моей служанки нигде не было (надеюсь, работницы мастера Платьеццо не затоптали ее где-то в коридоре, пока мчались толпой в мои покои).

Арба и Гиги, стоявшие по другую сторону прохода, выглядели шокированными — но быстро взяли себя в руки, вспоминая, что тоже не лыком шиты: их платья, конечно, были скромнее моего наряда-звезды-вечера, но, тем не менее, все вместе мы действительно создавали впечатление завершенной композиции!

Итак! Как Роми и Мишель в свое время отправились на встречу выпускников — так и наше трио, «Грозовое Небо» наконец, взяло направление на бал короля Контрада Четвертого!

— Я ж чувствовала — надо было наклеить ту вату на плечи! И добавить пару шматков в прическу! — сквозь зубы сокрушалась Арба-грозовая туча.

Гиги-ночное небо пожимала плечами, мудро не сотрясая воздух своими изречениями. Ей вообще шло — не говорить. Кто бы знал, что это не девичья прихоть, а жизненная необходимость: разговор с русоволосой малышкой выдержит разве что самый терпеливый…

И вот идем мы, не спеша, по коридорам, и собираем на себе изумленные взгляды стражников.

Кажется, это успех.

А ведь вечер только начинается!

Мы проходим в главную бальную залу дворца, и перед моими глазами открывается забавная картина под названием «сотворенные наскоро наряды». Действительно, Арба как в воду глядела! Хорошо хоть, что все невесты в данный момент стояли к нам спиной, рассматривая убранство помещения (и как только слуги успели?..) — иначе им пришлось бы лицезреть мои вскинутые в изумлении брови, язвительную усмешку на губах Арбы и абсолютное равнодушие к происходящему на лице Гиги.

Девушки в буквальном смысле скопировали платье, в котором я появилась на сборе!

И скопировали так неумело, что некоторых мне было просто искренне жаль. У кого-то наряд был хорошо сшит, но имел слишком простой фасон — зато тот же цвет, что и у моего платья. А у кого-то фасон был поинтересней, но платье было так наскоро сшито, что из него нитки торчали! Я даже протянула руку к самой торчащей — чтобы помочь болезной и оторвать наглядное доказательство очевидной спешки, но, когда дернула нитку на себя, произошло непредвиденное: все платье моментально развалилось, оставляя бедолагу-невесту, по несчастливой случайности стоявшую ближе всех к выходу, в одном нижнем белье.

Вскрик, разорвавший сравнительную тишину в зале, был коротким и мощным. Девушка только и успела, что подтянуть неизбежно расползающийся наряд до уровня груди, когда на нашу четверку обернулись ВСЕ.

— Я… только ниточку убрать хотела, — протягиваю, убирая ладони и складывая их на груди в защитном жесте.

— ТЫ УНИЧТОЖИЛА МОЕ ПЛАТЬЕ! — визжит невеста, уничтожая барабанные перепонки всех рядом — и не рядом — стоящих.

— Да нет же… просто она так торчала… — пытаюсь оправдаться, но чувствую, как меня кто-то щиплет за ляжку.

Арба даже виду не подает, что это — она, зато на ее лице застывает такое надменное выражение, что я тут же смекаю, что от меня требуется. А потому — вздергиваю подбородок наверх, убираю руки от груди, открывая всем красоту, сотворенную командой «от кутюр», и начинаю плыть вперед: чтобы занять свое законное место в зале. Да, возможно, со стороны это выглядит очень по стервозному, но оправдываться действительно бесполезно — мне просто никто не поверит!

Все невесты мгновенно замолкают, провожая взглядом нашу процессию и мысленно уже создавая с десяток кукол вуду — конечно, если в Сарамнии практикуется этот вид черной магии…

Сказать, что впечатление произведено — это скромно промолчать. Своими нарядами мы убили последнюю надежду всех этих девиц «быть в тренде». А та невеста, что лишилась наряда, вдруг как-то бойко подпрыгнула и скрылась из зала, сверкая кружевными панталонами. Должно быть, улизнула переодеваться в то, что ближе всего к тематике вечера, заданной нашей троицей. А что? Ей можно! У нее ЧП! К слову — несколько невест, стоявших ближе всего к выходу, уже во всю косились глазом на дверь, желая повторить трюк.

Но в Главную Залу дворца вошел Контрад Четвертый в сопровождении графа Дроттера и главного Архимага королевства, — отчего всем девушкам пришлось развернуться лицом к трону и присесть в реверансах.

Бросаю на короля мимолетный взгляд из-под ресниц. М-да, его «одеяние» нельзя было назвать праздничным, — скорее… блин, я бы подобрала слово, да оно из разряда подлежащих цензуре! Кажется, наш монарх решил прийти на бал в том, в чем ему было удобно. То ли кожаные, то ли имитирующие кожу, облегающие черные брюки, и свободная белая рубаха с широкими рукавами и узкими манжетами на запястьях, небрежно заправленная за пояс штанов спереди, придавали Контраду вид бухающей рок-звезды или пирата из известного фильма. На шее Его Величества висело тяжелое золотое украшение, добивавшее образ разнузданного распутника — любителя свободной жизни; на ногах красовались высокие кожаные ботинки. Белые волосы в свою очередь были распущены и струились по плечам.

Вот это… образок.