Это все нереально! (сборник)

— Чего?

Мне первому надоедает общение вопросами.

— Цербер никак не угомонится.

— Но это же его естественное…

— Подожди, Вельз. У меня был тяжёлый день.

— Водка, бабы и блэкджэк?

— Что ты меня спрашиваешь? Ты же сам там был.

— Ах да. Вот только…

— Подожди, — говорю я, — я ещё не закончил.

— Это понятно, — бормочет Вельзевул. Его глаза закрыты, на нём пижама с медвежатами. — Но я ведь ничем не смогу тебе помочь.

— Я это знаю.

Вельзевул впадает в ступор. Он и в бодром состоянии не страдает от проницательности, а сейчас ему надо всё объяснять на пальцах, и лучше по два раза.

Я стараюсь говорить медленно и внятно.

— Цербер носится по квартире укушенной болонкой и всё громит. Я не могу заснуть. Он то рубится в компьютер, то включает на всю катушку хард-рок.

— Ты сам не лучше.

– Я знаю. Но сейчас я хочу спать.

— Ааа, — протягивает Вельзевул. — Это меняет дело.

— Я не знаю, как его утихомирить. И ты не знаешь.

— Нет, не знаю. Хотя…

— Что?

— Вырубить его? Помнишь тот молоток, что я подарил тебе на день рождения…

— Веэльз. Я бы вырубил его молотком, но Церб заперся в ванной.

— И не открывает?

— Не открывает.

— А почему?

Я пожимаю плечами.

— Наверное, потому, что я хочу вколоть ему снотворное.

Вельзевул кивает. Шапочка сползает ему на лоб.

— И правильно делает. Я бы на его месте так же поступил.

Я сдерживаю себя. Хотя очень хочется кого-нибудь поколотить. И у меня есть кандидатуры.

— Вельз, короче… свяжись с Некрономиконом. У него должно быть подходящее…

— С Некро?

— Да, с ним. Я бы сам связался, но он не говорит мне своего номера.

— И правильно де…

Я перебиваю Вельзевула.

— Пусть Некро запишет на магический носитель какое-нибудь заклинание усыпления.

— Ага. И что?

— Что — что! И пришлёт мне. Я использую заклинание на Цербере.

Вельзевул зевает и чешет щёку.

— Зачем?

Я НЕ выхожу из себя. Я НЕ ВЫХОЖУ ИЗ СЕБЯ.

— Чтобы заставить Цербера уснуть!

— Аах, вот оно что… Прости, кажется, спросонья я немножко торможу.

Да уж.

— О’кей, Дец.

Вельз вешает трубку, и я не успеваю сказать ему, чтобы он поторопился.

Я сижу на кухне и жду посылку, попивая Церберов кофе.

В моей ванной — как и во многих ванных — хорошая акустика. Цербер пользуется этим, чтобы вволю попеть. Он выступает с рок-группой, я не говорил? Вокалист. Цербер дерёт глотки. А я пью его холодный и несладкий кофе.

Проходит то ли полчаса, то ли полночи, прежде чем появляется посылка. Дзынь — оповещает почтовый сервис.

— Гррр… — отвечаю ему я.

Забираю заклинание и письмо. Гаснет зелёная лампочка, снова загорается красная. В приёмнике опять пусто.

Я разворачиваю письмо и пробегаю его глазами.

Если кому-то и не спится, то только Децерберу. — Некрономикон, Книга Мёртвых, в своём репертуаре. — Привет, собак. Вот заклинание. Прочтёшь, вдохнёшь и подуешь на объект. Понял? Заклинание проникает сквозь стены, двери… в общем, сквозь преграды. А теперь отстань, дай мне поспать. СаЯ — НорА!

Я выбрасываю письмо в урну и разворачиваю светящийся свиток с заклинанием.

— Ох уж эти заковыристые магические слова. Как бы мне их выговорить…

С горем пополам я произношу заклинание.

— Гр-тх-ч’уань-дзи ньэ па на. Паратарапамду. Лайа’йа, чу да. Ча. Ча. Тарапарапам. Бом.

Заклинание срабатывает уже после первого «Ча». И мне кажется, что второе «Ча», «Тарапарапам» и «Бом» Некрономикон добавил от себя, чтобы поиздеваться надо мной. Но я не задумываюсь над этим. Я близок к цели. Ну, Церберушка, готовься. Сейчас ты уснёшь.

С прозрачного, мигающего то алым, то фиолетовым свитка срывается волна энергии. Жидкая, синяя и блестящая. Словно в жаркий полдень кто-то вырвал частичку океана и запустил ко мне в коридор. Я вдыхаю волну, и она проникает ко мне в лёгкие — через нос, через поры на коже, через глаза. И преобразуется внутри меня во что-то новое. Надеюсь, она ничего там не растворит и не сожжёт. Я выдуваю энергию и вижу, что она превратилась в облако. Состоящий из множества крупных точек «пар» движется в сторону двери, проникает через неё и…

Да, судя по громкому, недовольному лаю, находит Цербера.

Интересно, сколько времени понадобится…

Вдруг становится очень тихо. Заклинание сработало. Я прислоняю к двери ухо и прислушиваюсь. Цербер жив — просто дрыхнет без задних ног.

Что скрывать: я доволен. Насвистывая, я иду в комнату, неспешно раздеваюсь, забираюсь под одеяло, снимаю солнечные очки, вытаскиваю беруши, закрываю глаза.

И подскакиваю на кровати от бессовестно громкого, разрушительного, всесокрушающего храпа.

ААРР-РРХАР-РРЫЫРР, ГЫРГЫРГЫРрр…

ААРР-РРХАР-РРЫЫРР, ГЫРГЫРГЫРрр…

На бегу я кричу Церберу, что это нечестно. Я подбегаю к двери в ванную и колочу в неё руками. Ногами. А потом и головами. Изо всех сил.

— Это нечестно! Я тебя усыпил! Церб, ты не должен так поступать!

А Цербер храпит и не слышит меня. От его «ААРР-РРХАР-РРЫЫРР, ГЫРГЫРГЫРрр…» сотрясается весь дом. Того и гляди начнут стучать соседи. Нет, соседи мне по барабану. Но ведь это нечестно. Я же его усыпил. Обманщик! Предатель!

Так я ему и кричу.

Я в последний раз пинаю дверь, и тут меня озаряет. О, нет, только не это…

Я вынимаю из урны письмо Некрономикона, разворачиваю и читаю. До конца.