Это все психосоматика! Как симптомы попадают из головы в тело и что делать, чтобы вылечиться

• Дополнительно: чтение литературы по самосовершенствованию или осознанной жизни (всегда под рукой) или методических рекомендаций для пациентов (их вы найдете здесь: www.awmf.org/leitlinien/patienteninformation.html)[56].

• Варианты лечения в зависимости от диагноза (и от договоренности с лечащим врачом): направление к специалистам, больничный лист, лекарственная терапия, медицинская реабилитация, амбулаторная психотерапия, стационарная психотерапия, трудотерапия, физиотерапия, лечение алкоголизма или наркотиков и прочие.

• Если вам показана психотерапия: соберите данные всех проведенных обследований, направьте запросы о встрече нескольким психотерапевтам, попросите знакомых врачей дать рекомендации[57].

• Если обнаружится нехватка психотерапевтических возможностей: ясно выскажите свою волю активно работать над собственным выздоровлением!

Заключение

Все мы падаем

Вчера мы с сыном-шестилеткой ходили в парк. Пока он качался на качелях, я на пару шагов отошел, погрузившись в свои мысли.

К реальности меня вернул неожиданно раздавшийся рев сына. Он лежал под качелями, я бросился к нему.

– Голова, моя голова! – рыдал он в таком испуге, что меня самого охватил страх. Я обнял его. Что же произошло?

Проходивший мимо человек – видимо, отец другого мальчика – кивнул нам так, будто ничего плохого не случилось. Это меня немного успокоило, и я задумчиво поглядел на небо.

Сын держался за затылок, на затылке ничего заметно не было. То ли он лишь немного поранился, то ли это был просто испуг.

А в чем, собственно, в случае падения с качелей разница между синяком и сигналом тревоги в миндалевидном теле мозга? Между рваной раной и «всего лишь» всплеском гормонов стресса?

Страхи в конечном счете тоже оставляют шрамы – как и раны на коже, – только это шрамы эмоциональные. И те, и другие, зажив, могут когда-нибудь открыться снова.

Я, конечно, исключил серьезную травму, а то пришлось бы везти сына в больницу. Если он испугался, то ему нужен я и мои любовь и внимание.

– Хочу домой, голове плохо, – пришептывал мой мальчик, пока я нес его на руках. И в тот момент я подумал: как же много внимания уделяется в нашей культуре телу. А конкретно – телу как материи, желательно неповрежденной, иными словами – сохранности тела; и насколько меньше внимания мы оказываем телу духовному, то есть телу, которое заключает в себе нашу жизнь и наши чувства. Между тем психосоматологи Эдвард Вайсс и Сперджен Инглиш еще в 1943 году призывали уделять в медицине не телесному меньше внимания, а духовному – больше [157]. Иными словами, не нужно пренебрегать знаниями, которые медицина применяет к уровню тела, но стоит лучше обеспечивать своей заботой уровень психики.

Существующая на сегодняшний день психосоматическая медицина и психотерапия – не больше, чем неотложная помощь и некоторое сглаживание дефицита, имеющегося в медицине. Вообще-то все болезни протекают на уровне психосоматики и требуют больше лечения то на уровне тела, то на уровне отношений. Но пока медицинская система не меняется, а психический аспект, само собой, никуда не исчезает, мне кажется правильной мысль о том, что мы спасаем душу.

Пока я заваривал сыну чай, у него высохли последние слезы, а когда оказанной заботы ему стало достаточно, он забыл о происшедшем и принялся собирать пазлы.

«Суровая и неизбежная правда в том, что все мы падаем. Никто не избегает этой участи», – пишет психоаналитик Джемисон Уэбстер в одном из своих эссе [158]. Она ссылается здесь на стихотворение Райнера Рильке «Осень», в котором говорится о падениях и последние строки которого звучат так: «Есть Тот, кто это долгое падение так нежно держит на своих руках» [159][58].

Ищем опору

В этой книге говорилось о психосоматических симптомах, являющихся выражением чувств или потребностей, которые не могут быть выказаны иным способом. При этом мы слишком часто пытаемся справляться с психосоматическими проявлениями различными лекарственными средствами и прочими приемами, которые не учитывают скрываемого и невыразимого и которые не могут понять его и умерить. Из-за этого люди часто попадают в ловушки. Они ищут опоры, поддержки, но никто не понимает их потребностей.

Лекарственная медицина не послужит вам той опорой, которую вы хотите получить.

Еще со времен своего нахождения в утробе матери человек имеет жизненно важную потребность в привязанности, которая сохраняется на протяжении всего жизненного пути, и только он сам заглушает и оттесняет ее, целыми днями занимаясь своими неотложными делами. А поскольку люди и без того уже довольно оторваны от жизни – от того, что нам на самом деле важно, – то в ответ на стресс и другие неприятности мы тешим себя фантазиями, будто надо чинить тело. Медицинское вмешательство или лекарство – вот что якобы снова приведет нас в порядок.