– О, привет. – Кора делает вид, что удивлена и слегка смущена. Только мне хорошо знаком этот взгляд и тон, именно так говорят в столовой после того, как толкнут, а потом обращаются к друзьям: «Я только что пролил сок на эту глупую знаменитость, вы это видели?» – Приятно познакомиться, Одри.
– Обри, – автоматически поправляю я.
– Извини, Обри. – Из ее уст мое имя звучит, словно ругательство. – Мы с тобой не знакомы? Твое лицо кажется очень знакомым.
– Вряд ли. – О, нет, пожалуйста, пожалуйста… – Я в Дартмуте всего несколько дней.
– Ну, тогда… – Она вопросительно приподнимает бровь. – Чем вы тут, собственно говоря, занимаетесь? Что-то с овсом?
– Нет, э… –
– Я уронил ключ в бочку с овсом, а Обри помогла мне его найти.
– Ты потерял свой ключ в корме для лошадей? Как это произошло?
– Над этой загадкой можешь поразмышлять в ближайшие несколько часов, – говорит Ной, приподняв один уголок губ.
Кора игнорирует его явную отговорку.
– Что с доком? Когда он приедет?
– Он уже едет.
– Хорошо. – Кора нетерпеливо похлопывает ладонью по бедру. –
Под словом «она» девушка явно имела в виду меня.
– Я как раз собираюсь уходить.
– Как жалко.
Что я сделала ей? Почему она так разговаривает со мной? Я вся напряглась.
– Рада познакомиться, Одри. – Кора протягивает мне руку, и пока я размышляю, пожать ее или нет, Ной протискивается между нами и хватает меня за руку.
–
Из-за того, что он заступился, мне стало еще хуже. Своей защитой Ной лишний раз подчеркнул, какая я беспомощная и уязвимая и не могу постоять за себя.
Мы вместе идем к машине, проходя мимо полосы препятствий. На полпути я отнимаю руку у Ноя и скрещиваю руки на груди. Я все еще чувствую жар на своих щеках, конечности же, наоборот, заледенели. Я потираю предплечье.
– Крутое корыто. У него есть имя? – говорит Ной, подойдя к моей машине.
– Нет. Я не планировала оставлять автомобиль так долго, чтобы пришлось давать ему имя.
Ной задумчиво наклонил голову.
– Довольно ржавая и безобразная. Можешь назвать ее Кора.
Я смеюсь.
– Боюсь, не выйдет, у моей машины высокие внутренние моральные ценности, – возражаю я, – она меня слушается. Когда я мило и с уважением прошу ее о чем-нибудь, то она делает это.
– Тогда назови машину в мою честь. Я тоже делаю все, о чем меня мило просят, – Ной задорно улыбается, – ты должна сохранить Ноя, если он так добр к тебе.
– Я подумаю.
Он засунул обе руки в карманы джинсов.
– Обри?
– Да.
– То, что Кора только что сказала…
– Ах, забудь, – опустив голову, я ищу ключи от машины. Найдя их, говорю: – Мне очень жаль, что твой товарищ по команде нервничает из-за меня. Скорее всего, Кора просто раздражена или беспокоится о Вудстоке, или…
– Да она постоянно нервничает, – говорит Ной. – Я не могу понять, почему
Я открываю машину.
– Это неважно, Ной. У нее есть свое мнение. – Мой голос звучит сухо, как автоответчик. – И речь идет лишь о внешности. Этим она не может обидеть меня. – Еще как может! Как же трусливо и лживо звучит мой голос, когда я пытаюсь доказать Ною, что со мной все в порядке.
– Хочешь знать
– Не думаю, – говорю я. – Не нужно утешать меня. Все в порядке. Я просто немного злюсь, что она испортила мне релаксацию. Овес был прекрасен. Он лучше любого ASMR-видео[16]
с YouTube.– Я тоже так думаю.
Опустившись на сиденье, я вставляю ключ в замок зажигания.
– Я сообщу тебе, когда отремонтируют дверь. Слесарь хочет поставить новый замок. Тебе надо будет забрать ключ от своей квартиры.
– Без проблем.
– Я могу положить его под твой коврик.
– Лучше я сам заберу его.
– Хорошо.
– Тогда тебе придется выслушать мое мнение, Обри. Постепенно ты привыкнешь к тому, что я говорю все напрямую.
Я, не доверяя голосу, киваю.
Опершись на открытую дверь, Ной встает возле машины. Несмотря на то, что прохладно, на нем только серое поло, которое сейчас скользит вверх. Мой взгляд натыкается на татуировку. Помимо строчек песни Banks, я вижу слова другой песни, которые кажутся мне знакомыми: «
Да, это та самая песня, «
Ной наклоняет голову ко мне.
– Я сказал, что ты подруга Айви, – буркнул он, – но мы ведь тоже друзья, не так ли?
Я сглатываю.
– Думаю, теперь да.
Он протягивает мне кулак, ожидая дружеского удара в ответ, но я колеблюсь.