Это всегда была ты

Своими большими пальцами Ной теперь по очереди трогает маленькие пальцы девочки и начинает петь:

– Крошка-паучок взбирался по трубе…

Я хватаюсь за руку Харпер. Мы задерживаем дыхание, как будто ждем катастрофы, наблюдая, как пальцы Ноя ласково поднимаются над пальцами ребенка, а его рот напевает старую детскую песенку. При этом на лице у него появилась совершенно дурацкая ухмылка.

– Боже мой, Мэгги! – панически визжит женский голос, и молодая женщина, дико жестикулируя, бежит к нам. В мгновение ока она бросается к ребенку и вырывает его из рук Ноя, который остается стоять в воде с пустыми руками, словно насквозь промокшая собака.

– С тобой все в порядке, моя дорогая? О боже, о боже, о боже, Мэгги, моя малышка. – она осыпает лицо своей дочери поцелуями, поднимает маленькие ручки и осматривает ее на наличие травм. – Спасибо, что спасли моего ребенка. Спасибо, спасибо! Я даже не могу сказать, насколько я вам благодарна.

Она пожимает руку Ною, но тот отводит ее и скрещивает руки.

– Эй, постойте-ка, – говорит Ной. – А где гарантии, что это действительно ваш ребенок?

Мы все уставились на него обезумевшими глазами. Включая мать, которая, кажется, даже не понимает, что он только что сказал. Сходство между матерью и ребенком нельзя не заметить при всем желании. У них одинаковые глаза и одинаковые губы. Их купальники даже украшает один и тот же узор. Кроме того, ребенок смотрит на свою маму, радостно указывает на Ноя и говорит:

– Па-па.

– Нет, дорогая, это не папа. Папа ждет нас наверху.

– Ладно, – ворчит Ной. – Но в следующий раз вам, возможно, следует быть более осторожными. Кто знает, что могло случиться!

Женщина резко бледнеет.

– Ной!

– Ладно. – он медленно выдыхает. – В конечном счете все закончилось хорошо.

– Я действительно бесконечно благодарна вам. Эта ситуация такая кошмарная. Пойдем, Мэгги, вернемся к папе. – она слегка хлопает ребенка по бедру. – Еще раз спасибо!

Затем женщина вместе с Мэгги снова взбирается по скалам вверх.

Мы все смотрим им вслед.

Ной уставился на свои пустые руки, на горку, а потом на то место, где исчезла Мэгги.

Ашер похлопывает его по плечу, подавляя смех.

– Теперь, во всяком случае, ясно, кто в нашей семье выиграет конкурс «Отец года».

Глава 24

На обратном пути в лагерь Ной говорит:

– Я думаю, что малышка разбила мне сердце.

Харпер только закатывает глаза, а я переглядываюсь с Ашером, который с трудом подавляет смех. Мы отступаем, чтобы остальные не могли нас подслушать. Солнце в этот день яростно палит на наши головы, и я осушаю бутылку воды, потому что мое горло сильно пересохло. Ашер продолжает вытирать потный лоб, лицо его приняло неестественный румянец.

– Ты в порядке? – спрашиваю я его. – Мне кажется, у тебя солнечный ожог.

Он жестом отмахивается от моего замечания, а потом усмехается, глядя на меня:

– Только не рассказывай больше никому, но я думаю, что сегодня был лучший день в моей жизни.

– Неужели? Явно не потому, что ты словил солнечный удар.

– А потому что я думаю, что этот день был великолепен?

– Ладно. Вчерашний день мне казался даже лучше.

В животе покалывает, и я направляю взгляд вперед.

– Вчера, – говорит он, останавливаясь, – была лучшая ночь. Эта ночь была просто идеальной.

На мгновение я теряю дар речи. В отличие от меня, Ашер, наверное, уже провел чертовски много таких ночей. Может ли быть, что эта ночь действительно была такой необыкновенной для него?

Неотрывно мы смотрим друг на друга. Сэм и Харпер поворачиваются к нам.

– Ну чего вы там возитесь, ребята? У вас уже мозоли натерлись на ногах?

Никто из нас не реагирует на это. Мы стоим посреди широкой гравийной дорожки и оба дышим слишком быстро.

– Я буду доказывать тебе каждую ночь, что между нами все может быть прекрасно. Абсолютно идеально.

Мы не касаемся друг друга, просто продолжаем смотреть. Ашер жмурится от заходящего солнца и улыбается. И хотя между нами все равно достаточно места, чтобы протянуть руки, и мы даже не одни, но все это оказывается неожиданно самым интимным моментом в моей жизни.

* * *

Ашер выглядит не очень хорошо. Он весь вечер отмахивается от моих обеспокоенных вопросов, но, по крайней мере, когда мы все сидим у костра и едим поджаренный хлеб с помидорами, я уверена, что что-то не так. Глаза Ашера выглядят усталыми, а лицо пугающе бледным.

– Ты не в порядке, – пытаюсь я еще раз. – Я же вижу, что что-то не так. Тебе плохо? Может быть, солнца сегодня действительно было слишком много.

– Айви, все… все в порядке.

– Хочешь, я принесу тебе что-нибудь попить?

– Ты теперь медсестра?

Даже если он и говорит эти слова, подмигивая, подчеркнутый подтекст резкости его слов нельзя не заметить.

– Сводная сестра, – говорю я, хватаясь за его руку. – Всего лишь сводная сестра.

Но Ашер не может даже устало улыбнуться этой шутке.

– Твоя рука совсем горячая, и ты вспотел.

Он отдергивает ее и проводит тыльной стороной ладони по лбу.

– Да еще тепло. Или как, ребят? – говорит он, обращаясь к остальным. – У меня такое чувство, что сегодня не становится ни капли прохладнее.

– Ты так думаешь?