Это всё магия!

– Тебе смешно? – Он и правда выглядел обеспокоенным больше, чем нужно. Моя мама, узнав, что я подвернула ногу, и то не устроила бы из этого всеплоскоземную катастрофу. А уж она – настоящий мастер по преувеличениям!

– Тайсон, – нарочито серьезно сказала я. Мне не терпелось вставлять полное имя всадника в каждое второе предложение, тем самым показывая ему, как это неприятно, когда тебя не зовут так, как ты просишь. – Ничего сверхъестественного не произошло. Меня не цапнул грифон, не утащила банши в свое логово, и я не подцепила драконью лихорадку, что, на мой взгляд, самое страшное из всего вышеперечисленного. Прекрати нагнетать. Сначала свари свое зелье, а потом уже начинай беспокоиться, во имя пегаса!

Кажется, я немного перестаралась с напыщенной речью, потому что к концу уже тяжело и часто дышала. К тому же, как бы я ни пыталась это скрывать, даже сидя было очень и очень больно. Что там бывает в худшем случае? Заражение, и до свидания, ноженька!

Чтобы разрядить обстановку, Вэйди громко хлопнула по коленям, и, поднявшись, принялась убирать со стола. Ее руки пахли травами – немного горько, но в целом приятно.

Тай же глубоко вздохнул, надул щеки и стал постепенно выпускать из них воздух. Хотел он признавать это или нет, проблемы были у меня, а вовсе не у него.

– Хорошо, – примирительно сказал он, – сейчас я сварю зелье, а уже потом поговорим. – Всадник повернулся к Вэйди, которая как раз занялась мытьем посуды. Только сейчас я подумала о том, как бесповоротно мы ворвались в дом к этой милой одинокой женщине. Тут ведь не отель и не центр по реабилитации, в конце концов, но выбора на данный момент не было. – Слушай, лучше будет заживляющее или обеззараживающее? Я на всякий случай собрал ингредиенты для обоих…

Я уже не слушала. Мои мысли были далеко, в мире, где все спокойно и предсказуемо. Где уже не первый год я каждое утро вставала, готовила себе завтрак, гладила рабочий комбинезон и шла в драконятню. После работы я проводила время с друзьями в местечке под названием «Занятой боб», где в основе почти всех блюд были бобовые. Иногда к нам присоединялся Мика, но в последние годы мне было все сложнее сидеть с ним за одним столом.

Меня всегда беспокоили его намерения. Я знала, что нравлюсь ему, поэтому в каждом жесте, каждом случайном взгляде читала эти бесконечные намеки. Паранойя не появилась на пустом месте: его постоянные визиты к моим родителям, «анонимно» посланные один за другим букеты гладиолусов и постоянные приглашения «куда-нибудь погулять», что в его глазах, конечно же, выглядели как свидание.

Но в целом это была жизнь без потрясений. Проблемы, которые были у меня, были и у любого другого жителя Эйны, и только некоторые из моих переживаний имели совсем иную природу. Такой статус, видите ли. Такая большая ответственность.

А теперь я сидела тут, в доме малознакомой знахарки, с поврежденной лодыжкой, прямо напротив парня, который мне очень нравился, но который был несвободен. Впервые в жизни мне кто-то по-настоящему понравился! Теперь я в какой-то степени понимала Мику: в животе ощущение полнейшей безнадежности, но влюбленное сердце не велит останавливаться. Что делать? – только изредка посматривать в сторону объекта вожделения, будто бы я маленькая девочка перед витриной огромной дорогой кондитерской, где разложены все виды шоколадных пирожных. Пирожные с кокосовой стружкой, с мармеладными дольками, с молочным кремом и вафельной крошкой. Максимум, что я могла себе позволить, это смотреть и временами предаваться мечтам, строя в голове нереалистичные сценарии развития событий, где Тони уезжает к заграничному принцу или я погибаю в бою на драконе, и Тай понимает, кого потерял (не спрашивайте подробностей – самой стыдно).

Так какая жизнь лучше? Была ли я на самом деле такой, как Мика, увлеченной, бесстрашной и даже безбашенной? Или все-таки мое место в Эйне, где все знакомо и понятно?

– Таиса? Таиса! – Кто-то отчаянно теребил меня за плечо, я нервно обернулась. Кажется, опять успела задремать: усталость после дороги и боль в ноге до сих пор давали о себе знать.

Это был Тай. Он протягивал мне ложку, по размерам близкую к половнику, в которой булькало что-то коричневато-зеленое и определенно не внушающее доверия.

– Себе ты такое гадкое зелье не варил, – пробормотала я, вспомнив ранение, полученное всадником во время облета.

Но Тайсон меня не слышал или не хотел слышать. Он настойчиво продвигал ложку вперед, будто я неразумный младенец, который воротит нос от «вкуснейшего» кабачкового пюре.

В последний момент, когда расстояние между моим ртом и булькающим варевом уже стало критическим, я схватилась за последнюю соломинку:

– Стой! Сначала ты должен сказать мне, что ты туда добавил.

– Это еще зачем? – удивился Тай. Он был взъерошен больше, чем обычно: мантия съехала набок, стекла очков запотели, а в волосах можно смело инкубировать драконье яйцо.

– У меня аллергия на орехи. – Это была правда.