Это всё зелье!

Мы сидели в таверне у Перлы – одноглазой вдовы, которая после смерти мужа-пьяницы открыла это заведение и неожиданно для себя разбогатела, но осталась такой же милой женщиной, как и много лет назад. Еда у нее была вкусная, а я как раз была не в настроении готовить.

– Тина, ты меня слышишь?

– А? Да? Что? – встрепенулась я, фокусируясь на говорящем: Лис что-то усердно пытался мне скормить. Похоже, это была ложка супа.

– Не надо было тебе показывать, – сказал он скорее себе, чем мне.

– Нет, почему, ты все правильно сделал. – Я старалась, чтобы мой голос звучал бодро, но у меня на лбу за километр можно было прочитать надпись «лгунья», сделанную красными чернилами.

«Теперь понятно, почему ты не хочешь мне доверять», – подумала я про себя. И, похоже, Лис ждал, что я скажу то же самое в его адрес, ведь в видении он вел себя не менее подозрительно, но я молчала, так как не хотела его разочаровывать. Кажется, он и вправду был обеспокоен увиденным не меньше моего.

– Юстина. – Он назвал меня полным именем, чтобы привлечь мое внимание, потому что у меня перед глазами снова все поплыло. – Ты должна помнить, что это не обязательно произойдет.

– Хочешь сказать, я не окажусь посреди лесной чащи и не сварю взрывчатое зелье такой мощности, что хватит разгромить половину Пустых земель? Зелья – далеко не самый мой любимый предмет, ты же знаешь.

Да, он знал как никто другой… Но вдруг я вспомнила, что сказал мне тот человек в капюшоне, когда я проходила испытание в кубе: «Ты бы могла стать великим нумерологом, если бы у тебя не было такого таланта к зельям». Ну или как-то так.

Когда я в задумчивости приоткрыла рот, Лис тут же воспользовался этим и скормил мне первую ложку тыквенного супа. Моя мама и то никогда не была такой заботливой, как этот придурок.

– Мы должны найти точку отсчета, – сказала я. Можно подумать, это так же легко сделать, как сказать! Лично я не имела ни малейшего понятия, как ко всему этому подступиться. Мне совсем не хотелось в будущем громить что попало и радоваться этому так, как в видении.

Глаза у Лиса загорелись, и я точно знала, что ему в голову пришел один из его невозможных планов.

– Предлагаю поступить иначе. Сделать так, чтобы событие, которое мы увидели, стало невозможным по определению. Надо придумать что-то неожиданное. Такое, чего судьба от нас точно не ожидает.

– Звучит круто, но у нас не так уж много вариантов. И отдай ложку, Лис, я могу есть сама. Так вот… На чем я?.. Да, варианты. Можно отрезать друг другу по нижней конечности, тогда мы не сможем туда прийти. Можно ударить меня по голове уже сейчас, чтобы все знания о зельях, накопленные в этой светлой голове, – я указала пальцем себе в лоб, – исчезли раз и навсегда. Ах да, можно еще убить меня. Тогда вообще всякая угроза исчезнет.

И я добавила, увидев его удивленное лицо:

– Ничего, я все понимаю. Было бы глупо, если бы ты так заботился обо мне…

– Мы поженимся. В том видении на нас не было связывающих рун, так что это может многое изменить.

– Что?! – От испуга я открыла рот, и капли оранжевой кашицы из тыквенного супа упали мне на блузку.

– Тебе через месяц исполнится двадцать, – напомнил Лис. – Все будет законно.

– Спасибо, я не забыла, когда наступает совершеннолетие, умник! Немедленно забери свои слова назад!

– Про законность? – Лис усмехнулся.

– Про свадьбу!

И совершенно униженная, с заляпанной блузкой и порванной на дереве юбкой, я вышла из-за стола и направилась в сторону выхода. Одноглазая Перла проводила меня добродушной улыбкой из-за стойки, где она разливала сидр, но я была совсем не в том настроении, чтобы отвечать на любезности даже таким милым людям. Может, именно так и рождаются настоящие злодеи-взрыватели?

Лис нагнал меня почти уже у самого дома, и к тому времени я чувствовала уже больше неловкость, нежели злость.

– Не шути так больше, – пробормотала я, не рискуя поднять глаза.

Он приобнял меня за плечи. Я подумала, что буду скучать по теплу его тела, когда все закончится. В последнее время я думала об этом все чаще, и это медленно поддтачивало меня изнутри, как какая-то невидимая до поры до времени, но отчаянно прогрессирующая болезнь.

– Мы вернемся к этому вопросу, когда ты успокоишься, – пообещал Лис.

Конечно же, я хотела ответить какой-нибудь колкостью, но, как это часто бывает, не успела вовремя придумать красивый ответ.

В воскресенье пошел сильный дождь, и я осталась дома, перечитывая «Общую теорию нумерологии», хотя ручонки так и тянулись полистать справочник по зельям. Но памятуя видение, в котором я очутилась несколько дней назад, это было, по меньшей мере, опасно.

Вечером на ужин должен был прийти Лис. Да, на тот самый занудный ужин, где он должен был официально представиться моим родителям. Даю руку на отсечение, в столице тех, кто придерживается устаревших традиций, считают психами. Мы же сидели в своей крепости, как в просторной клетке, и наши традиции законсервировались вместе с нами.