Это же Патти!

Мисс Уодсворт была особой средних лет, нерешительной и благовоспитанной; она легко поддавалась чужому влиянию, и ее столь же легко было шокировать. Она сама знала, что не обладает силой воли, и, добросовестно стараясь преодолеть этот существенный для учительницы недостаток, всегда и в любом деле упрямо отвергала любой самостоятельный выбор своих подопечных.

В тот день они проголосовали за французский фарс, в котором главную роль исполнял Джон Дрю[19]. Мисс Уодсворт сказала «нет» со всей твердостью, какую смогла наскрести, и сама выбрала пьесу под названием «Чародеи Нила»[20], предполагая, что спектакль поможет углубить их знания об истории Древнего Египта.

Но «Чародеи» оказались новейшей переделкой оригинального произведения. Действие было перенесено в будущее, а местом действия выбрана терраса отеля «Шеперд»[21]. Героиня носила длинные облегающие платья из шифона и золота, в стиле Клеопатры, но по последней парижской моде. Длинные висячие серьги подчеркивали изящество ее розоватых ушек, а глаза были искусно подведены, чтобы придать им соблазнительный египетский раскос. Очень красивая и очень жестокая, она разбивала все мужские сердца в Каире. И – о верх испорченности! – она курила сигареты!

Бедная сбитая с толку мисс Уодсворт просидела все четыре акта, затаив дыхание. Она была испугана и зачарована, но три девочки были только зачарованы. Всю обратную дорогу, сидя в поезде, они с трепетом вспоминали декорации, музыку, костюмы. Каир ослепил их блеском великолепия и открыл перед ними царство таких приключений, о каких нельзя было и мечтать в тесных границах Св. Урсулы. Отель «Шеперд» представлялся Меккой всех любителей острых ощущений.

В тот же вечер, когда прошло уже довольно много времени после того, как прозвенел звонок, объявивший «отход ко сну», и когда в уме засыпающей Патти царила приятная мешанина из сфинксов, пирамид и английских офицеров, из темноты внезапно появились две руки и схватили ее за плечи справа и слева. Охнув, Патти села в постели и неосторожно громко потребовала ответа:

– Кто здесь?

Две руки мгновенно закрыли ей рот.

– Тс-с! Тише! Ты с ума сошла? У Мадемуазель широко открыта дверь, и Лорди у нее в гостях.

Розали села на кровать справа, а Мей слева.

– Что вам нужно? – сердито спросила Патти.

– У нас совершенно великолепная идея! – прошептала Розали.

– Секретное общество! – подхватила Мей.

– Оставьте меня в покое! – проворчала Патти. – Я спать хочу!

Она снова легла в узкое пространство на кровати, оставленное для нее посетительницами. Они не обратили внимания на ее негостеприимство и, закутавшись поплотнее в свои халаты, приступили к беседе. Патти, которой было уютно и тепло под одеялом, в то время как они дрожали от холода, пришлось слушать.

– Я придумала новое общество, – сообщила Мей. Она не пожелала разделить честь создательницы общества с Розали. – И на этот раз оно будет по-настоящему секретным. Я не собираюсь включать в него всю школу. Только мы трое. И это общество не будет просто хранить несколько глупых секретов, у него будет цель!

– Мы собираемся назвать его Обществом Роковых Сирен, – горячо вмешалась Розали.

– Как? – удивилась Патти.

Розали повторила звучные слова.

– Об-шше-ство ро-ххо-вых шши-рен, – сонно пробормотала Патти. – Слишком трудно произносить.

– Но мы же не будем произносить название вслух в присутствии посторонних. Название надо хранить в секрете. Мы будем называть его просто ОРС.

– Что за общество?

– Обещаешь никому не говорить? – опасливо уточнила Мей.

– Конечно, не скажу.

– Даже Присцилле и Конни, когда они вернутся?

– Мы примем их в члены, – сказала Патти.

– Ну… возможно… но чем меньше членов в таком обществе, тем лучше. И только мы трое по праву можем претендовать на членство, так как видели эту пьесу. Но, во всяком случае, ты должна обещать, что не расскажешь никому без нашего с Розали разрешения. Обещаешь?

– Обещаю. Ну так что за общество?

– Мы собираемся стать сиренами, – прошептала Мей внушительно. – Мы будем красивы, обворожительны и безжалостны…

– Как Клеопатра, – сказала Розали.

– И отомстим мужчинам, – добавила Мей.

– Отомстим… за что? – спросила Патти, несколько ошеломленная.

– Ну, за… за… за то, что они разбивают наши сердца и разрушают нашу веру в…

– Мое сердце еще не разбито.

– Пока не разбито, – сказала Мей с некоторой досадой, – потому что ты не знаешь мужчин, но когда-нибудь ты их узнаешь, и тогда оно будет разбито. Тебе следует держать твое оружие наготове.

– Хочешь мира готовься к войне[22], – процитировала Розали.

– Вы… вы думаете, что истинной леди подобает быть сиреной? – неуверенно спросила Патти.

– Безусловно! – заверила Мей. – Никто, кроме истинной леди, не может быть сиреной. Ты когда-нибудь слышала, чтобы сиреной была какая-нибудь прачка?

– Н-нет, – призналась Патти. – Пожалуй, никогда.

– А вспомни Клеопатру, – вставила Розали. – Я уверена, она была истинной леди.

– Хорошо! – согласилась Патти. – И что мы будем делать?