Этот бессмертный

Почему человек так ревниво охраняет своих мертвых? Не потому ли, что видит в этом путь к своему увековечиванию, высшее утверждение вредящей силы, то есть жизни, и желание, чтобы она продолжалась вечно? Унамуно уверял, что это именно так. Если да, то за последний год значительно больший процент населения желает бессмертия, чем когда-либо раньше в истории…»

Чик-чик, чира-чик!

Как ты думаешь, это все-таки люди? Вряд ли, слишком уж они хороши.

Вечер был звездным. Рендер завел «С-7» в холодный подвал, нашел свое место и поставил машину.

От бетона шла холодная сырость, она вцеплялась в тело, как крысиные зубы. Рендер повел Эйлин к лифту. Их дыхание шло облаками перед ними.

— Холодновато, — заметил он.

Она кивнула.

В лифте он отдышался, разыскал шарф и закурил.

— Дайте и мне, пожалуйста, — сказала она, почувствовав запах табака.

Он подал ей.

Они поднимались медленно, и Рендер прислонился к стенке, вдыхая смесь дыма и кристаллизованной влаги.

— Я встретил еще одну мутированную овчарку в Швейцарии, такую же большую, как Зигмунд. Только это охотник.

— Зигмунд тоже любит охотиться, — заметила Эйлин. — Два раза в год мы ездим в Северные леса, и я отпускаю его. Он пропадает несколько дней и возвращается вполне счастливым. Он никогда не рассказывает, что делал, он никогда не приходит голодным. Я думаю, ему нужен отдых от людей, чтобы оставаться стабильным.

Лифт остановился. Они вошли в холл, и Рендер снова повел ее.

Войдя в кабинет, он ткнул термостат, и по комнате заструился теплый воздух. Их пальто он повесил тут же, в кабинете, и выкатил из гнезда Яйцо. Включив его в розетку, он начал превращать стол в контрольную панель.

— Как вы думаете, это долго продлится? — спросила она, пробегая кончиками пальцев по гладким холодным изгибам Яйца. — Все, что я имею в виду, полная адаптация к зрению.

Он задумался.

— Не имею представления. Пока не знаю. Мы начали очень хорошо, но еще многое нужно сделать. Месяца через три я смогу сделать предположения.

Она задумчиво кивнула, подошла к столу и обследовала его легкими, как десять перышек, пальцами.

— Осторожно! Не надавите ни на одну.

— Не буду. Как по-вашему, долго ли мне придется учиться оперировать ими?

— Учиться три месяца. Шесть — чтобы стать достаточно опытной для использования их на ком-то, и еще шесть — под постоянным наблюдением, прежде чем вам можно будет доверить самостоятельную работу. Всего вместе — больше года.

— Ох-хо! — Она села в кресло.

Рендер коснулся кнопок сезонов, фаз дня и ночи, дыхания сельской местности и города, стихий небесных и всех сигналов, которыми он пользовался для построения миров. Он разбил час времени и опробовал примерно пять веков.

— О’кей, все готово.

Это произошло быстро и с минимумом советов со стороны Рендера. На секунду все стало серым. Затем мертвенно-белый туман. Затем он сам собой разошелся, как от порыва ветра, хотя Рендер не чувствовал его.

Он стоял рядом с ивой у озера, а Эйлин полуукрывала ветви и решетки теней. Солнце клонилось к закату.

— Мы вернулись, — сказала она. — Я все время боялась, что это так и не произойдет, но я снова вижу все и вспоминаю.

— Хорошо, — сказал он. — Посмотрите на себя.

Она посмотрела в озеро.

— Я не изменилась.

— Нет.

— А вы изменились, — сказала она, глядя на него. — Я еще понимаю не все, что вижу.

— Ясно.

— Что мы будем делать?

— Смотрите.

На ровной дороге она видела машину. Она шла издалека, прыгала по горам, жужжала у подножия холмов, кружилась по прогалинам и расцвечивала их своим голосом, и озеро дрожало от звуков. Автомобиль остановился в сотне футов за кустарником. Это был «С-7».

— Идем со мной, — сказал Рендер, беря Эйлин за руку. — Поедем.

Они прошли меж деревьев, обогнули последний куст. Она дотронулась до гладкого борта машины, до антенны, до окон — и окна сразу просветлели. Она посмотрела через них внутрь автомобиля и кивнула.

— Это ваш «Сциннер».

— Да. — Он открыл дверцу. — Садитесь. Мы возвращаемся в клуб. Сейчас самое время. Воспоминания свежи и будут в меру приятны или нейтральны.

— Приятны, — сказала она, садясь в машину.

Он захлопнул дверцу, обогнул автомобиль и сел. Она смотрела, как он набирает воображаемые координаты. Автомобиль прыгнул вперед и ровным ходом пошел среди деревьев. Рендер чувствовал возрастающее напряжение, поэтому не менял сценария. Эйлин поворачивалась на вращающемся сиденье и осматривала внутренность кабины, и затем снова уставилась в окно. Она смотрела на убегающие деревья. Рендер увидел рисунок тревоги и затемнил окна.

— Спасибо, — сказала она. — Мне вдруг стало слишком много видения — все несется мимо, как…

— Понятно, — сказал Рендер, поддерживая ощущение движения. — Я так и предполагал. Но вы становитесь выносливее. Теперь расслабьтесь, — добавил он через минуту, и где-то была нажата кнопка.

Эйлин расслабилась, и они ехали все дальше и дальше. Наконец автомобиль замедлил ход, и Рендер сказал:

— А теперь один непродолжительный взгляд в окно.