Этот безумный, безумный мир глазами зоопсихологов

Но вернемся к Чахотину. По его словам, Эйнштейн, ознакомившись с предложениями об антидвижении, огорчился, даже расплакался и позвал свою сестру Женни:

— Послушай, этот господин уверяет, что политика — тоже наука.

Но здесь, говоря точнее, была поведенческая политика: политоэтология. Несмотря ни на что, небольшие средства были откуда-то получены. Удалось поставить, пожалуй, первый в истории человечества, массовый политико-этологический эксперимент.

В тех городах, где избирательная компания антинацистов шла по системе Чахотина, свастику на заборах перечеркивали меловым крестом, подписывая снизу: «Нет!». Рядом рисовали придуманный Чахотиным символ левых — параллельные стрелы. Активисты антинацистского движения маршировали в ногу под марш Эрнста Буша:

Потому, раз-два-три,

Левой, раз-два-три,

Где место твое?

Товарищ, — к нам!

Ты тоже в наши ряды вступай

Потому, что рабочий ты сам!

Они поднимали вверх стиснутый кулак: «Рот фронт», — наряжались в красные рубахи, перепоясанные здоровенным ремнем с большой пряжкой и портупеей, высокие солдатские сапоги. Впереди колонн маршировали оркестры с медными литаврами и барабанами.

Обыватели, заслышав музыку и мерный стук сапог, сперва высовывались в окна и приветствовали колонну: «Рот фронт!», а потом присоединялись к ней. Успех был потрясающим. Двигаясь к центру города, толпа «антифашистов» росла как снежный ком. Сзади бежали восторженные школьники, размахивая красными флажками. Они тоже вопили: «Долой нацистов!»

Во всех «экспериментальных» городах сторонники Гитлера с треском провалились. Зато в контрольных городах, где избирательная компания велась по старинке, левые потерпели сокрушительное поражение. Таких городов было, увы, гораздо больше. Гитлер назначил награду за голову Чахотина, но тот сбежал в Париж, а оттуда в СССР, где, кстати, уцелел.

Наблюдая за митингами последних лет, мы, признаться, иногда с тоской вспоминали четыре принципа Чахотина. «Эх, — думалось, — хоть бы оркестрик какой, а то уж больно наша демократическая публика не организована!» Вспоминалось из «1905 года» В. Л. Пастернака:

Бауман, траурным маршем ряды колыхавшее имя,

Шагом, кланяясь флагам, по полной голов мостовой

Волочились балконы по мере того, как под ними

Шло без шапок:

«Вы жертвами пали в борьбе роковой»…

С тех пор искусство организации демонстраций пришло у нас, как видно, в упадок.

Впрочем, на одной из грандиозных демократических демонстраций 1991 года молодежь распевала «дайте народу пиво». На другой, еще большей, в колонну затесались кришнаиты. Они дули в ритуальные дудки, били в барабанчики и, прыгая как мячики, пели хором: «Харе Кришна, харе Кришна, Кришна Кришна, харе харе». Кое-кто, не расслышав, удивлялся: «Чьи хари?» Однако все приободрились.

В дальнейшем наши национал-большевики быстро поставили дело на чахотинский уровень. Загремели военные оркестры, осененные красными и бело-желто-черными знаменами. Замаршировали герои в черных, затянутых ремнями мундирах патриотических «фронтов». Появились даже бродячие колокольни с гулко звенящими куполами. Вожди с грузовиков начали приветствовать митингующих жестом, явно заимствованным у фюрера из фильма «Семнадцать мгновений весны».

По этому поводу позволим себе дать политикам еще один чисто практический совет. Распевая хором патриотические и прочие гимны, желательно всем взяться за руки и ритмически качаться. Так эффектнее. Этим способом подправляли себе настроение немецкие нацисты в последний год войны и, говорят, очень помогало. И французские якобинцы раскачивались или подпрыгивали на месте, распевая свою «Краманьолу»:

Са-ира, са-ира,

На фонарь аристократов!

Всех повесить их пора,

Са-ира, са-ира!

Сейчас прыгать на месте во время митинга приказано кубинцам. Кто не прыгает, выкрикивая лозунги, — тот явный агент американских империалистов.

Глава 9. Технология изготовления слонов из мух (подсознательная реакция на образы и ухищрения демагогов)

9.1. «Страшно аж жуть»

(«образ врага» в животном мире и человеческом обществе)