Этот безумный, безумный мир глазами зоопсихологов

На заснеженной вершине горы в центре Африки, лежит вмерзший в лед труп леопарда. Что заставило его прийти сюда, поднимаясь по голым склонам и безжизненным ледникам? Этот вопрос интересовал Э. Хемингуэя в «Снегах Килиманджаро», но ответа он так и не нашел.

Этологи лишь предполагают: одна из главных потребностей подвижных организмов — непрерывный поиск новых мест заселения методом «проб и ошибок» (2.4). К тому же животные, так же как и люди, нетерпимо относятся к ограничению пространства. При первой же возможности они стремятся выйти за его пределы. И. П. Павлов называл такое поведение «рефлексом свободы», последовательно придерживаясь своей терминологии.

Человек не терпит и других ограничений, в частности, на получение и распространение информации, запрет свободного обмена ею. На подобного рода обмене издревле держится, как мы уже писали, цивилизация. Он обеспечивает все остальные формы обмена и коллективные действия, любого типа прогресс и развитие.

Однажды Марк Твен попытался выяснить религиозные убеждения муравьев. Были построены крошечные копии христианского храма, иудейской синагоги, мусульманской мечети. Учитывая время (конец XIX века) и место исследований, можно простить экспериментатору отсутствие в этом опыте здания ЦК КПСС. В христианский собор положили кусок сахара. Прочие культовые сооружения загрузили солью и горчицей. Муравьи отдали явное предпочтение христианству. Однако, едва сахар перенесли в мечеть, как все они безоговорочно приняли ислам. Марку Твену казалось, что эта милая шутка прямо отвечает на вопрос, почему люди предпочитают те или иные религиозные конфессии и политические партии.

Не будем осуждать писателя «задним числом». Так же мыслили очень многие его просвещенные современники. Таков был век. Однако, человеческие существа непредсказуемее муравьев. Как известно, миллионы людей с радостью отдавали и отдают жизнь за веру. Этому бесспорному факту вовсе не противоречит то, что некоторые вожди с еще большей готовностью жертвовали чужими жизнями: истребляли неверных, еретиков, инакомыслящих, посылали на бойню целые армии, отсиживаясь в глубоком тылу.

В настоящее время человечество расколото как бы на две половины. Лишь какая-то часть его живет в условиях демократии, политической стабильности и относительного материального достатка. Другая часть, большая, прозябает в условиях нищеты, нестабильности, постоянной угрозы то анархии и гражданской войны, то тирании. Однако, ничто не говорит о стремлении «неблагополучной части» мирового сообщества всегда и везде следовать примеру «благополучных» стран. Скорее уж, наоборот. Для многих куда притягательнее так называемые «высокие идеалы», обрекающие массы людей на лишения и жертвенную смерть.

Наглядный пример — нынешняя ситуация в Югославии и Перу, Исламская революция в Иране, усиление исламских фундаменталистов во многих арабских странах, беснования праворадикальных фанатиков в западной Европе и национал-большевиков в бывшем СССР. Таким образом, рискованно утверждать, что историческое будущее за теми поведенческими стратегиями, которые открывают человечеству путь к жизненным благам, комфорту, демократическим свободам.

Из поколения в поколение многие люди, поставленные перед выбором: все эти блага и напоследок смерть в своей кровати от старости или болезни либо же лишения, риск и в финале — гибель на поле боя, в застенке или на эшафоте, избирали совершенно добровольно именно второй, трагически вариант жизненного пути, жертвовали собой «за идеи»!

Отрекитесь, ревели,
Но из горящих глоток
Только три слова:
Да здравствует коммунизм!..
Лучше умереть стоя, чем жить на коленях…
Гвозди бы делать из этих людей.
Крепче бы не было в мире гвоздей!..
Я хату покинул пошел воевать,
Чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать…
Покуда ночь над миром не распростерла тень,
А летом отступает пред ней не рано день,
Вели сраженье вормсцы как рыцарям к лицу,
Пришел от их мечей конец не одному бойцу…
Воскликнул Хаген:
Витязь, коль жажда вас томит,
Не погнушайтесь крови тех, кто в бою убит.
Она в подобном пекле полезней, чем вино,
А здесь других напитков не сыщешь все равно…
— Доколе, протопоп, будет мука сия?
— До самой смерти, попадья.

Уж какой тут сахар! С точки зрения этологии, Марк Твен положительно не прав. Пчела, отдавая жизнь за улей, не знает, что такое смерть. Человек это хорошо себе представляет.