Этот добрый жестокий мир (сборник)

После обзорной палубы я обязательно захожу в двигательный отсек. Там тоже есть на что посмотреть. На месте гипергенератора распустился удивительный цветок. Он напоминает орхидею, но вряд ли где-то найдется орхидея такого густого пурпурного цвета и такой сложной формы. Ножка завита спиралью, по перекрученным лепесткам бегут бледно-зеленые, голубые и синие огоньки. Тычинки разошлись веером, и над ними дрожит-переливается марево. Папа думает — раньше это был конвертор.

Еще папа говорит, что для яхты движок в полном порядке: системы исправны, энергетика в норме — прыгай хоть сейчас. Папа так удивляется, будто яхта виновата, что у нее нет глаз в двигательном отсеке, а мозг слабый и непонятливый! Не ставят на такие крошки, как наша — всего девятьсот тонн эквивалент-массы! — мощные машины, нерационально это и даже опасно. Я курсовую на эту тему на третьем курсе писала. У мозга от несоответствия мыслительных сил возможностям тела может случиться расстройство личности. И как потом летать с машиной-шизофреником?

Я трогаю тычинки — воздух сопротивляется, пружинит, покусывает руку. Забавное ощущение — словно долго сидела, облокотившись и положив голову на ладонь, пальцы онемели, и теперь в них возвращается чувствительность. Только не больно, и даже почти приятно.

Точно, конвертор. Это так действуют на нервы вихревые токи.

Бедный, как тебя искорежило! Называется, вернулись из отпуска…

Мы были на Лазурной — лучшей планете для семейного отдыха. Родители год копили деньги, папа даже в выходные мотался по заказчикам, а мама брала работу на дом. Но не зря, не врали проспекты! Небесной голубизны океан, белый песок под ласковым солнцем, вдоль берегов единственного материка — усеянные гейзерами подножия гор. Но самое главное — летний звездопад! Раз в год Лазурная проходит сквозь метеорное облако. На экваторе космический щебень врывается в атмосферу почти в лоб, и в ночном небе расцветают сотни и тысячи фейерверков. В этом году, если считать по земному календарю, зрелище ждали в конце августа. Вадику нынче в седьмой, у меня последний курс, но побывать на Лазурной и не дождаться звездопада!.. Вот мы и тянули.

Домой возвращались новым грузовым маршрутом. Путепрокладчик ходил этим каналом, обозначил старт и финиш. А путепрокладчик — это такая бандура, тысяч под двести тонн эквивалент-массы. По гиперу прет, как экраноплан по заполярному болоту. Выглаживает мелкие препятствия, спрямляет повороты. Настолько, насколько это применимо к гиперу.

Двинулись мы этим путем и нарвались на вихрь. Бывают там такие возмущения редко. Вихрь сглотнул нашу яхту, как болотное окно незадачливого пешехода, и выплюнул в пустоту над диском Млечного Пути.

Папа считает, что повезло: отдачей от перехода могло и по парсекам размазать, а так мы целы и невредимы. Только вместо двигателя теперь — этакое фиолетовое чудо! Значит, связи нет тоже.

Отправляюсь к себе: не хватает разнюниться прямо тут, у движка!

У Вадима, как всегда, приоткрыто, и оттуда несутся визг, вой, скрежет и орудийная пальба. Брат рад дополнительным каникулам и отрывается вовсю. По каюте бродят прозрачные монстры, обвешанные жуткого вида оружием. Вадик проходит очередной уровень «Галактики для людей». Крутится и размахивает руками в виртуальных перчатках! Будто совсем не боится. Будто знает.

Вот и моя каюта! Когда за спиной схлопывается диафрагма люка, я вижу Его лицо. Боиньу Рикарду! Плакатами оклеена вся внутренняя стена. Вот он прорывается к воротам, на ногах вздулись мышцы, сбоку спешит защитник — ему не успеть… Вот Бонюшка завис в прыжке, сейчас он головой вколотит мяч в сетку… Вот в борьбе вытянулся в струну; глаза горят!.. А прямо напротив двери — мой самый любимый плакат: Рикарду спокойно стоит и смотрит мне в глаза, чуть прищурившись, серьезно, но с еле заметной смешинкой, и челка падает на лоб. Словно говорит: «Не дрейфь, мелкая, прорвемся!» И пусть сто миллионов девчонок в галактике сходят по нему с ума, но я знаю, что так Рикарду улыбается только мне.

Прорвемся… Мы здесь уже порядком, а помощи все нет и нет. Неужели я не попаду на кубковый матч? Я так старалась раздобыть этот билет! Осталось всего ничего. Там будет Боня, и потом он выйдет к фанатам, он всегда так делает, а как же я?

В груди становится горячо-горячо, я больше не могу держаться и реву, как десять коров сразу…

Как хорошо, что в каютах у яхты тоже нет глаз!

— Почему их до сих пор нет? — шепчет мама. — Не может быть, чтобы нас не услышали. Ты точно отправил SOS?

— Конечно, Мила, — отвечает папа. — Яхта делает это сама.

Звуковой канал действует везде, я подключилась к нему и слушаю родителей. Уже четыре года я учусь на кибернетиста, поэтому сложностей тут никаких, разве что немножко стыдно. Да, я слишком любопытна, и таким варварам щемят в дверях носы, но должна я знать, увижусь ли с Рикарду хоть когда-то?