Этот добрый жестокий мир

А вокруг сверкала яркая, немыслимая, неправдоподобная зелень. Лена не заметила, когда это началось, сначала же ехали по городу, петляя на бесконечных поворотах, потом выбрались на трассу, кратчайшее расстояние между двумя пунктами на карте, красиво сочиненную и точно запрограммированную, утыканную вдоль широкого и гладкого полотна лаконичными объектами инфраструктуры. Но тогда было еще страшно повернуть голову и чуть-чуть ослабить руки — и шлем наползал на глаза, и шум двигателя забивал уши. А потом, когда она немного освоилась и пришла в себя…

Зелень.

И больше ничего.

* * *

— Вот лично я не понимаю, как могут люди сидеть в городах, — говорил конопатый Димыч. — Смотрите, ведь на триста километров еще не отъехали от Кольца! А уже какая красота.

— Потому и красота, что никто не суется, — сказала его девушка, Вита. — Ленка, ты картошку умеешь чистить?

Лена глянула беспомощно. У Виты в руках сама собой крутилась большая картофелина, с которой из-под маленького ножика спускалась, как живая, длинная закрученная змея.

— Откуда, — усмехнулся Влад. — Она же сочинитель. Давай сюда, я почищу.

— Никакой я не сочинитель, — беззвучно сказала она.

Хорошо хоть никто не смеялся. Все были заняты каким-то делом: кто-то тянул из сплошной зеленой чащи громадные сухие ветки, кто-то ломал их на маленькие прутики и складывал домиком, пытаясь поджечь изнутри; поднимался тоненький столбик дыма. Кто-то принес котелок воды из речки, и Вита, прицелившись, пульнула туда очищенной картофелиной. Многие ребята копались в моторах своих макабрических машин, и запах горючего незаметно вплетался во вкусный аромат леса.

— А дело в том, — говорил Влад, ловчее Виты очищая картошку, — что люди отвыкли от простейших ручных навыков. Все сочиняется, все программируется, одни умеют одно, другие другое — и не мыслят жизни друг без друга. Священный союз сочинителей и айтишников сплавил человечество воедино и намертво привязал к местам компактного расселения.

— К чему, к чему? — переспросил Димыч.

— К городам, дурила! К промышленным центрам, курортным поселкам и так далее.

— А-а.

— И это, по сути, неплохо. Они сидят и не рыпаются, а всю остальную Землю оставили нам.

— А о проекте Большого купола ты типа не слышал.

Лена не отследила, кто это сказал.

— Фигня! — убежденно парировал Влад. — Никогда у них не будет столько айти-ресурсов, чтобы потянуть такое. Накрыть всю Землю сетью программного обеспечения, включительно с океанами, пустынями, горами… тьфу. Не смешите мои тапочки.

«А сочинить — смогли, — с необъяснимым тайным удовлетворением подумала Лена. — Вот вам и доказательство, что сочинители — сильнее, мощнее, глобальнее во всем, за нами всегда главенство и приоритет, и нечего тут. Если бы сейчас оказаться в «Библиотеке», за сдвинутыми столиками, в кругу азартно и отчаянно спорящих студентов, она бы им сказала. Убийственный аргумент — проект Большого купола. Что эти айтишники могут нам возразить?

Хотя какое там «нам». Я-то сижу здесь, на земле, поросшей примятой травкой, смотрю, как другие разводят костер и чистят картошку, и никому из них ни капельки не интересно, могу ли я сочинить чего-нибудь получше».

— Ленка, — в руки ткнулось шершавое, и она вздрогнула, вскидывая взгляд на смеющиеся Владовы глаза. — А ты все-таки попробуй. Давай-давай, я научу.

Девушка Вита смотрела снисходительно. Ну и дура.

— Давай, — сказала Лена.

И отважно схватилась за нож.

* * *

— Палатка, — сказал Влад. — Залезай, там спальники внутри, давай, я за тобой.

— И ты?..

— А что не так?

Не так было все. Вообще. И она могла бы догадаться, дурочка, с самого начала, когда от большого сочинительского ума согласилась ехать с ним.

К вечеру лагерь порос грибными шляпками палаток, самодельных, брезентовых, страшно тяжелых и неудобных: надо было слышать, как матерился Димыч, пытаясь совладать со своей, пока Влад ему не помог, не придержал ускользавший из-под колышка косой край. Сейчас конопатый уже залез внутрь, выставив за брезентовый полог свои высоченные ботинки со шнуровкой крест-накрест. И девушка Вита залезла тоже.

А Лена уже совсем было решилась предложить ей переночевать вместе, рискуя нарваться на издевательский смех, но это она уж как-нибудь пережила бы.

— Давай быстрее, — подтолкнул Влад. — Или ты возле выхода хочешь? Я бы лучше сам, если что, к нашему красавцу удобнее вставать…

— Если что? — тупо переспросила она.

— Ну мало ли…

За его спиной переливалось голубым, лиловым, оранжевым и малиновым яркое полосатое небо, Лена никогда раньше такого не видела. Оно было прекрасно: ни отредактировать, ни досочинить. Только бы смотреть и любоваться — если б имелась такая возможность и не было нерешаемых в принципе проблем.

— Ну, Ленка!!!

Влад обернулся в полупрофиль, и на его небритую щеку легли розовые отблески. Лена сглотнула и отважно нырнула в глубь палатки, словно в черную бездну. Стоя на четвереньках, ощутила под ладонями и коленями что-то мягкое, неудобное, бугристое.

— Залезай в спальник. Твой не на молнии, на липучках. Справишься сама?

— Справлюсь, — ответила с вызовом, делая вид, будто все поняла.