Этот ковен не сломить

– Судя по твоему лицу, мы сходимся во мнении, – тихо добавляет Кэл. – Я работаю над другим вариантом. Наверняка этим занят не я один, но пока не придумано ничего лучше, план таков. – Парень регулирует огонь на ближайшей горелке – теперь снадобье едва-едва кипит. – Ладно, в эсэмэске ты написала, что тебе нужна помощь. Выкладывай.

Я мешкаю. С одной стороны, хочется больше узнать про снадобья, которые готовит Кэл, с другой – я пришла к нему с конкретной целью.

Я должна вернуть контроль над магической силой.

– Если скажу, обещаешь не проболтаться Арчеру и Старейшине Китинг?

Кэл вскидывает брови.

– Мне нужно еще о чем-то беспокоиться?

– Нет? – Ответ получается больше похожим на вопрос, и я начинаю снова. – Просто обещай мне, пожалуйста!

Бывший коллега по «Котлу» нехотя соглашается, и я заставляю себя признаться в том, что пока известно лишь Морган и Элис.

– Моя сила… С ней… что-то не так.

Недолго думая, Кэл тянется к записной книге в кожаном переплете, которая лежит на столе.

– В смысле «не так»? – Он листает страницы с загадочными символами. – Стихии вообще не отзываются на зов?

Я рассказываю обо всем. О невидимой двери, которая словно отгораживает магию. О том, как я эту дверь распахиваю, но мне так больно, что управлять стихиями уже невмоготу.

– Когда рядом Морган, легче, особенно если она использует Кровавую магию. Тогда я чувствую себя почти как до отравления.

– Странно, – задумчиво говорит Кэл, добравшись до середины толстой книжки, и смотрит на меня. – Впервые слышу, чтобы Кровавая магия так действовала.

Неудивительно. Боюсь, Кровники и остальные кланы слишком ненавидят друг друга, чтобы такое попробовать. Уверена, у нас с Морган – не первый межклановый роман, но, возможно, первый случай, когда одна из влюбленных ведьм потеряла дар по вине Охотников.

– Это гримуар? – спрашиваю я, пока Кэл водит пальцем по странице с геометрическими фигурами.

– По сути, да. Здесь рецепты всех снадобий, переданных мне, плюс данные о собственных экспериментах. – В голосе парня звучит гордость, и я гадаю, сколько заклинаний он создал и довел до совершенства. – На этой странице объяснятся, каким образом можно проверить твою магию и определить, в чем проблема.

– Никогда такого не видела, – признаюсь я. Странно. Помню, на Манхэттене я видела записную книжку Лекси. Там были сплошные кружки и завитушки, а у Кэла – резкие линии и угловатые символы.

Ведьмак поднимается и достает из шкафа принадлежности.

– Ничего удивительного. Многие заклинания у нас – для личного пользования. У каждой школы собственный стиль ведения записей.

– У каждой школы?

– Ага. – Кэл ставит на стол четыре пустые мензурки, аккуратно отодвинув емкости со снадобьями. – В отличие от Стихийников, у нас нет ковенов. Мы не отмечаем смену времен года и не живем большими кланами. У нас скорее… исследовательские группы. Постепенно в сообществе появились различные системы символов, чтобы фиксировать рецепты снадобий, не раскрывая их регулярам. Пожалуйста, подними рукав.

Выполняю просьбу, а Кэл натягивает медицинские перчатки. Я отворачиваюсь: он протирает мою кожу спиртом и вонзает иголку в вену, чтобы взять образец крови.

– У вас с Арчером одна и та же система?

– Нет. Как правило, стили отличаются от региона к региону. Арчер родом из Техаса, поэтому его записи совершенно не похожи на мои. – Кэл извлекает иглу из вены, ставит пузырек с кровью на стол и смешивает несколько снадобий, периодически сверяясь с записями.

– У Арчера – завитушки? – спрашиваю я, завороженно наблюдая, как Кэл священнодействует.

Снадобье слева парень трижды мешает против часовой стрелки, прикрывает ладонью верх мензурки, что-то чуть слышно шепчет и лишь потом поворачивается ко мне.

– Нет. Он использует буквенно-цифровой код. – Кэл внимательно смотрит на меня. – Хотя… да, этот стиль похож на петли. Откуда у тебя такие сведения?

– Хм… – Я не сразу осознаю, что наделала. Рассказать бы Кэлу про Лекси и других манхэттенских Заклинательниц, но, упомянув их, я рискую выдать все подробности инцидента, связанного с межклановым насилием. – Просто догадка. У тебя записи антизавитушечные, вот я и решила, что должен существовать стиль с завитками и петлями.

Не представляю, верит ли Кэл в мою сбивчивую ложь, но он очень сосредоточен на снадобьях и на меня не давит. Я продолжаю наблюдать за его действиями, хотя премудрости и тонкости понять не могу. Ведьмак отмеряет и взвешивает сушеные травы, шепчет заклинания. Вспоминается бормотание папы, когда он замешивал тесто для блинчиков, сверяясь с рецептом.

Когда Кэл посыпает травами последнее снадобье, меня переполняют эмоции. Я старательно их сдерживаю, а парень опять шепчет заклинание над готовыми смесями и берет пузырек с моей кровью.

– Готова?

Волнение накрывает с головой. Кивнув, я с нездоровым интересом смотрю, как Кэл наливает кровь в каждое из четырех снадобий. Одни начинают шипеть, другие искрить, а я и понятия не имею, что это значит.