Этот мир-мой! [Авт. сборник]

Он бросился вперед и схватил Паррора за руку, испытывая неистовую радость от прямого контакта с противником. Он знал дзюдо, был силен и ловок, однако не мог предвидеть, что Паррор буквально взорвется.

Казалось, его окаймленное бородой лицо вдруг исчезло, и из-под него явил свое обличье бешеный демон. В этой вспышке всеобъемлющей, совершенно нечеловеческой ярости Рафт заметил, как губы Паррора растягиваются, открывая ощереные в тигриной усмешке зубы, а он сам пытается освободить руку. Под пальцами он чувствовал напрягшиеся мускулы, сила которых заставила его остолбенеть от удивления, поскольку никоим образом не соответствовала стройной фигуре. Напряжение росло, а потом сквозь рев Паррора пробился голос Жаниссы.

— Брайан, отпусти его! Скорее!

Отчаянные нотки в ее голосе заставили его повиноваться. Потрясенный, ошеломленный собственной злостью и стремительной реакцией, которую она вызвала, Рафт отпустил руку Паррора, чувствуя удивительную слабость. Никогда прежде не встречал он человека, здорового или безумца, который бы вот так внезапно впадал в ярость.

Кроме того, он обнаружил еще кое-что. Под мускулистым сводом грудной клетки Паррора Рафт почувствовал непрерывный ритм, который невозможно было спутать ни с чем. А ведь тогда в больнице сердце этого человека не работало!

Паррор отступил на шаг, тряхнул головой и расслабился, вновь приняв позу невозмутимого величия. Чудесным образом безумная ярость прошла так же быстро, как и появилась.

— Нельзя так хватать никого из нашей расы, — мягко заметила Жанисса. — Если должен убить — убей. Но никогда не хватай.

Собственный голос показался Рафту удивительно чужим.

— Какой расы? — спросил он, переводя внимательный взгляд с серьезного лица девушки вглубь таинственных, темных глаз мужчины.

Паррор молчал, ограничиваясь застывшей, бесконечно гордой улыбкой. Рафт и сам знал ответ. С каждой секундой он видел его все яснее, читал в гибких, плавных движениях их тел и даже в нечеловеческой, безумной реакции на прикосновение. Действительно нечеловеческой, потому что Рафт помнил, как Паррор сказал ему в больнице: «Я видел ваших предков, как они сидели на деревьях и искали блох друг у друга. И своих предков я тоже встречал».

Да, теперь Рафт понимал, что, не подозревая ни о чем, много раз проходил в джунглях мимо его предков. Они тихо скользили сквозь подлесок на сильных мягких лапах. И тени леса покрывали их испещренные темными пятнами тела. Он слышал их рев, доносящийся из темноты, видел глаза, поблескивающие в свете костра. Да, теперь он знал, к какой расе принадлежал Паррор. И Жанисса.

Это были не люди, они развились из совершенно другого вида. Как врач, имеющий дело с биологическими и антропологическими исследованиями, Рафт знал, что теоретически такое невозможно. Эволюция — очень гибкий процесс. Только случай превратил человека в доминирующую, разумную расу. Случай и большие пальцы, противостоящие остальным.

Предки людей — обезьяны, жившие на деревьях, использовали цепкие руки и заложили основы цивилизации. В иной системе господствующая раса могла бы произойти, скажем, от собак, пресмыкающихся или кошек.

Кошки!

Мысль эта внезапно поразила Рафта. Потрясенный, он осознал, что среди всех животных, исключая грызунов, только у одного вида имеются признаки развития противостоящего большого пальца. Время от времени встречаются домашние кошки с лишними пальцами на передних лапах. С противостоящим большим пальцем. Хозяева не обращают на это особого внимания, но придание этому отростку определенной гибкости, достаточно долгое время и благоприятные внешние условия, господствующие в таинственном мире Паитити, которого он еще не знал, могли бы привести к поистине чудесным результатам.

Происхождение от кошек объясняло многое, но не давало ответа на все вопросы. Рафт по-прежнему не имел понятия, что связывало Паррора с Дэном Крэддоком, или чем было выпуклое зеркальце, убившее да Фонсеку. И кроме этого много проблем. Слишком много.

Внезапно он заметил, что Жанисса напряглась, словно вот-вот ощетинится. Такое сравнение подвернулось ему совершенно непроизвольно. Мгновением позже послышался далекий шум — топот ног, бряцание металла.

Паррор, казалось, не удивился и повернулся к прозрачной двери, за которой замаячили какие-то тени. Раздался стук.

— Паррор? — Жанисса вопросительно смотрела на него.

Он коротко ответил ей на непонятном языке, и девушка быстро взглянула на Рафта. Глаза ее были пусты, лицо серьезно. Девушка явно сдалась. Она вдруг встала и прошла сквозь арочный портал, исчезнув среди деревьев.

Паррор выкрикнул какую-то команду, овальная дверь скользнула вверх и вместе со слабеющим светом через порог ворвались люди. Но люди ли?

Они носили облегающие кольчуги из очень маленьких колец, а головы их защищали сверкающие колпаки из тонких металлических цепочек, искусно вплетенных в рисунок ткани. Вошедших было десять, и каждый носил на поясе обнаженный клинок, напоминающий рапиру.