Этот Очень Дикий Запад отец и его сын

- Иди ты на хер! Вот просто иди на хер!

А стоявший рядом Славка перевёл эту фразу одним словом:

- Ноу!

Раздались возмущённые выкрики, но Орангутанг, пожевав губами и мстительно сощурившись, увёл родственников к своим телегам.

До полуденного привала время тянулось бесконечно. Артём ощущал возникшее напряжение и ловил косые взгляды родни Кларка. Со стороны людей торговца наблюдалось полное безразличие.

- Сколько нам ещё ехать? – обратился он к Миган и получил ответ, что ещё дня два, а может три.

На привал остановились рядом с родником на опушке леса, начинавшегося у подошвы длинного холма. Артёму сразу не понравилось движение в лагере. Какая-то нервозность, недовольные голоса и косые взгляды.

- Напои лошадей и пусть пасутся – велел сыну. А сам стал разводить костёр и кипятить воду. Предчувствие чего-то нехорошего заставляло быть настороже. Думал:

- Как плохо не понимать языка окружающих!

Так и есть, предчувствие не подвело - раздались недовольные крики и группа Кларков, увеличенная ротозеями торговца, направилась в его сторону.

Подойдя ближе, старик ткнул в Артёма палец и начал недовольно бубнить. С разных сторон стали раздаваться выкрики. Артём видел, что их с сыном спутницы активно возражали. Разрастался спор. Подошедший Славка старался переводить хотя бы часть этих криков:

- Они говорят, что мы не христиане, не молимся перед едой и перед сном. Не говорим на их языке. Не уважаем старшего в караване.

- Про лошадь что-нибудь говорят?

- Нет. Про лошадь молчат. Только, что мы не такие, как они и что это мы могли навести на них индейцев.

- Понятно – подумал Артём – Эти скоты не мытьём, так катаньем будут добиваться своего. И гадить, гадить. Как это по-американски! Даже религию сюда приплели, твари.

- О, вот и про лошадей заговорили – продолжал Славка – Говорят, если мы лошадь не дадим, можем убираться к своим индейцам.

Но в подошедшей компании больше всего напрягал Артёма младший Орангутанг. Потому что в руках держал дробовик, положив его стволы себе на плечо.

- Зачем ему сейчас ружьё? Зачем он пришёл с оружием? – точила мысль.

Внешне Артём оставался спокойным, хотя нервы его были натянуты как тетива. Всё внимание он уделял этому типу с ружьём. Настал момент, когда младший Кларк выкрикнул короткую фразу со знакомым словом «фак» и сбросил стволы ружья с плеча себе в левую ладонь. Что он хотел сделать затем – нацелить ружьё на Артёма с сыном или просто устал держать его на плече, Артём гадать не стал. Скрытое напряжение, раздражение, страх внезапно прорвались и он мгновенно выхватил «Недосмит», направил его в голову противника, одновременно приставным шагом уходя с линии возможной стрельбы. Кто-то из женщин взвизгнул и повисла тишина. Младший Кларк замер как вкопанный, глаза его расширились.

- Патроны, аммо, катридж – произнёс Артём, вспоминая обозначение боеприпасов по-английски и указал взглядом на ружьё.

Его поняли и младший Кларк, медленно переломив ружьё, извлёк из стволов два патрона.

- А теперь гоу нахер отседа! – махнул пальцами, словно брызнул Артём. Мужик с ружьём медленно попятился, а потом развернулся и непрерывно оглядываясь, ушёл к своим телегам. Следом за ним рассосались и остальные, недовольно ворча и злобно стреляя взглядами.

- Всё, к чертям этих пиндосов, надо валить – сказал сыну – Сейчас заварю тебе бичпакеты, по-быстрому ешь и уезжаем. Сами доберёмся до города.

- О, «дошик»! Ура! – обрадовался Славка и на его лице, первые за последнее время появилась улыбка.

Артём заварил сыну оба оставшихся пакета вермишели быстрого приготовления и стряхнул туда пол банки ветчины. Славка попытался отказаться от мяса, но отец был непреклонен. Сам пообедал оставшейся ветчиной и кружкой кофе. Закончили и собрались ещё до того, как остальные путники приготовили себе еду. Артём решил попрощаться. Подошёл к Патрику, сидевшему на дышле своего фургона. Похудевший, с длинными усами мужчина, серьёзно смотрел на Артёма. Тот протянул Патрику руку.

- Гуд бай, Патрик.

Рукопожатие оказалось крепким. От костра поднялась Миган. Артём подошёл к ней и как в фильмах, взял да поцеловал её руку. Миган зарделась.

- Спасибо тебе – сказал он – Сэнкью. Гуд бай.

Миган заговорила, но перевести было некому, поэтому Артём повторил:

- Гуд бай, Миган, может увидимся – прощально кивнул смотрящей на них Грэйс, помахал рукой детям и решительно направился к лошадям, которых собрал Славка.

Они рысью устремились прочь из лагеря, ощущая кожей направленные на них взгляды. Пока не отъехали на пол километра, мнительный Артём так и ожидал выстрела в спину и старался двигаться наискось от возможной линии прицеливания. Когда устали трястись, перевели лошадей на шаг.

- Отъедем подальше – говорил Артём сыну – Найдём укромное местечко, переночуем. Обойдёмся без долбанных пиндосов.