Этот прекрасный подводный мир

Она вздохнула, перевернулась на живот, растянувшись на диване. Бесстыдно открыв моему взору безупречную линию налитых «мячиков» ягодиц. Я не удержался от соблазна и впился в них губами. Она вздрогнула и бросила на меня лукавый взгляд, словно спрашивала: «Убедился, что у меня есть всё для тебя?» Я лёг сверху, она плавно изогнулась всем телом навстречу. Я легко вошёл в ещё влажное манящее устье, и вновь довёл Шерри до исступления, до рычаний дикой кошки, завершив оглушительный аккордом.

— Слушай, это наверно, звучит глупо, — отдышавшись, я устало расположился на диване. — Но я невыносимо хочу есть. С утра ничего не ел, проторчал в цехе с Мэнделлом. И в кафе из-за этих проклятых зомби не удалось пожрать. У тебя есть что-нибудь? Ну, хотя бы бутерброды?

Она мгновенно вскочила с дивана, и надела мою рубашку, которая едва прикрыла её.

— Пойди, вымой руки, — произнесла она со строгостью мамаши. — Я сейчас все принесу. Ванна за перегородкой, — она махнула рукой, показав, куда идти и убежала.

Справа от входа, за незаметной стеной, выложенной полупрозрачной плиткой, находится закуток с глубокой прямоугольной формы ванной из розового мрамора и раковиной. Когда я вернулся к дивану, там меня поджидало пиршество.

— Одень, — сказала она, подавая мне атласный халат цвета электрик, и бархатными отворотами.

— Неплохо, — я одобрительно прищёлкнул языком. — Ты что успела все это приготовить за пять минут? — удивился я, осматривая блюда из тонкого фарфора с изящным цветочным орнаментом.

— Нет, конечно. Только подогрела, — улыбнулась она. — Ты же понял, что я ждала тебя.

— Ну, приступим, — воскликнул я, в азарте потирая руки.

Шерри позаботилась обо всем, выставив на столике, что я любил: жаренная на углях баранина, свежий зелёный салат, грибы, сыр. И даже виски. — Здесь же запрещён любой алкоголь? — удивился я, любуясь переливающимся ярким шафрановым цветом напитка в бокале.

— Господи, здесь все запрещено, — отозвалась Шерри. Села рядом, обвив меня за талию, и прижалась. — Марли делает вид, что он заботится о здоровье граждан. Но все нарушают.

Перед глазами вспыхнула сцена казни, и я все понял без слов. Поскольку нарушали все, Марли мог отдать приказ об аресте любого человека. Безукоризненная, великолепно работающая система устрашения. Малейшее сопротивление и ты окажешься на центральной площади, или болтающимся на виселице, или у столба с завязанными чёрным платком глазами.

— Скажи, мне все-таки не понять никак. Как получилось, что Марли пришёл к власти и все это терпят?

Она отпустила меня, откинувшись на спинку дивана, провела рукой по шее. Прошлась по комнате. Вытащила со стеллажа пачку сигарет и вновь присела рядом. Я понял, как ей тяжело ответить на этот вопрос. И пожалел, что его задал. Протянул ей зажигалку. Она закурила, выпустив тонкую струйку дыма, вновь задумчиво отклонилась назад. Лицо приняло выражение печальной отрешённости, ушла в себя, словно мучительно пыталась выудить из глубин памяти все то, о чем предпочла забыть.

— Понимаешь. Марли был другом нашей семьи, — начала она, наконец. — Он не всегда вёл себя так. Отец доверял ему. Назначил своим преемником. Уверенный, что Марли продолжит его дело. Исследования подводного мира. Когда Марли стал во главе города и начал наводить порядок, почти всем это понравилось. Были недовольные, но расправа с ними тоже устраивала. Люди хотели жить спокойно. Но потом Марли вошёл во вкус. Начались казни. Хэнк, это все ужасно, — она стряхнула пепел в стеклянную пепельницу в виде розовой морской звезды.

Я нахмурился, вытащил сигарету из пачки и закурил. Шерри не сказала ничего нового. Я и так догадывался.

— Шерри, но ведь Марли — обычный человек. Почему никто не пристрелит его? Или загонит в ловушку с мерзкими зомби, чтобы они его растерзали.

— Многие пытались. Ничего не вышло. У него слишком хорошая охрана…

— Из высоких голубоглазых брюнетов с пушистыми ресницами? — усмехнулся я.

У неё подёрнулись печалью глаза, которую она попыталась скрыть. Я пожалел, что завёл разговор на эту болезненную тему.

— Откуда ты знаешь? Он тебе что-то предлагал? — её голос предательски дрогнул.

— Да ты что?! — искренне возмутился я. — Если бы предложил, я бы дал ему в рожу, не побоялся бы расстрела. Просто зашёл в лавку к Холлбруку, а там сидел смазливый тип и хвастался, что вошёл в личную охрану великого Марли.

Она загасила сигарету в пепельнице.

— Эти мальчики не охрана, конечно. Личный гарем, если можно так сказать, — с брезгливостью пояснила она. — Охраняют его совсем другие люди. Если это люди вообще.

5. Невидимые нити