Этот прекрасный подводный мир

Заметив меня на балконе, твари заорали, завизжали и бросились толпой, расталкивая друг друга локтями. Парочка из них, не удержавшись, покатились вниз по ступенькам, истошно вереща проклятия.

Через пару минут я уже начал методично отстреливать нападавших, которые пытались прорваться ко мне на балкон. Когда я вставил последний патрон в барабан, решил, что настал мой последний час. Отдавать себя на съедение гнусным тварям я не собирался и поднёс револьвер к виску.

И тут услышал ритмичный перезвон внизу. Дверь, через которую я прошёл сюда, поднялась. В мгновение ока я перенёсся через ограждение балкона, но приземлился неудачно. Лодыжку пронзила острая боль, что-то громко хрустнуло. Из глаз брызнули слезы. С трудом поднявшись, приволакивая левую ногу, я доплёлся до открытого проёма и без сил вывалился наружу.

Дверь мгновенно упала вниз, и я увидел Робинсона. Он смотрел с сочувствием, в глазах усилилась печаль. Но вместо благодарности и облегчения, на меня нахлынула бешённая ярость и злость. Собрав последние силы, я вскочил, и врезал ему по физиономии. Не удержавшись на ногах, он свалился вниз, а я подскочил к нему, схватив за грудки.

— Ты почему, гад, меня бросил! — крикнул я, замахиваясь кулаком. — Что я вам с Мэнделлом сделал?!

Он легко отпихнул меня и встал, отряхиваясь:

— Ты спроси лучше, почему я тебя спас.

Я сполз без сил по стене, закрыв лицо руками. Мне хотелось разрыдаться от бессилия. Бороться против необъяснимой ненависти к себе, я не мог. С трудом приподнявшись, опираясь на стену, поплёлся вперёд, прихрамывая.

— Побежишь Марли жаловаться? — так тихо спросил Робинсон, что я едва смог расслышать.

— На кой мне черт жаловаться Марли? — сквозь зубы процедил я, обернувшись. — Я пойду и разберусь с Мэнделлом. Почему он меня ненавидит. Мерзавец.

Он подошёл ко мне и обнял за плечи.

— Пошли, я тебе помогу. Осмотреть тебя надо.

Мне безумно захотелось оттолкнуть его и пойти дальше самому, но меня покинули последние силы. До тошноты закружилась голова. Осторожно придерживая меня за пояс, Робинсон довёл меня до входа в деревянный дом, напоминающий фермерский, с резными наличниками на окнах. Двери разъехались передо мной, и я оказался в небольшой комнате, похожей на ту, где очнулся вчера. Правда, здесь было уютно, сырости и затхлого воздуха не ощущалось. Почти всю стену занимало окно, выходящее на океан, где резвилась яркоокрашенная стайка рыбок. Перед ним стояла широкая деревянная кровать, покрытая светло-сиреневым пледом. Куда я и упал без сил.

— Хочешь душ принять? — спросил Робинсон участливо. — Я тебе другую одежду принесу. Иди в конец коридора, — он махнул рукой, показав направление.

Я медленно спустил ноги на пушистый коврик, чьи ворсинки приятно обволокли ступни. И машинально потёр лодыжку, в которую от малейшего прикосновения словно вонзались раскалённые спицы. Скинув заляпанный багрово-коричневыми пятнами костюм, я с сожалением отметил, что он превратился в тряпье. С трудом дотащился до маленькой ванной комнаты, отделанной голубоватой плиткой, и встал под тёплые струйки, щекочущие истерзанную кожу.

Впрочем, если не считать исцарапанных до крови ладоней, коленей, громадных синяков, расплывающихся по всему телу, опухшей ноги, практически я не пострадал. Мне пришла в голову мысль, что Робинсон нарушил приказ Мэнделла, выдав мне револьвер. Не бластер и не лазерное оружие, но все-таки. Впрочем, может быть, так и было задумано? Когда я вернулся в комнату, растираясь махровым полотенцем, там меня поджидал новый персонаж. Худенькая девушка, в темно-синем брючном костюме, с накинутым на плечи белом халате. На первый взгляд она выглядела, как подросток, хотя скорбные морщинки у рта свидетельствовали, что она вовсе не такая юная, как кажется. Округлое бледное лицо в обрамление спутанных русых волос с медно-зеленоватым оттенком. Короткий носик, выпуклые рельефные скулы, большой рот. Ничего примечательного. Кроме «оленьих» глаз с крупной радужкой, настолько ярко напоминающей матово-блестящее шоколадное драже, что мне показалось, я ощутил во рту горьковато-сладкий привкус.

— Это Шерри, она тебя посмотрит, — сказал Робинсон, развалившись в кресле у окна. — Она — медик. Не стесняйся.

— Ложитесь на кровать, — произнесла девушка мягким, вызывающим доверие голосом. — Я сделаю сканирование.

На прикроватной тумбочке стоял дисплей, клавиатура и лежала стеклянная трубка в блестящем футляре, похожая на люминесцентную лампу. Я бросил скомканное полотенце и улёгся, уставившись в потолок, рассматривая тёмные разводы, смахивающие на жирных пауков. И вновь поймал себя на мысли, что над нами огромная масса плотной морской воды, готовая раздавить в любой момент. Я бы с ума сошёл от одной мысли об этом, если бы мне предложили переехать сюда добровольно.

— Нога сильно болит? — голос Шерри вывел меня из задумчивости.

Я бросил на неё взгляд, с досадой обнаружив в её глазах не столько сочувствие ко мне, сколько нескрываемый интерес.

— Сильно, — ответил я. — Наверно, я там сломал что-то. Спрыгнул неудачно с балкона, и слышал, как что-то хрустнуло.