Этот странный мир. Сборник

В парке темень, хоть глаз выколи. Чуть не надорвались, выгружая покойного. Еще раз с грустью вспоминаю Валюшу.

– Надо бы закопать! Лопату не взяли!

– Ладно… обойдется! Не руками же копать! – резонно возражает менеджер. – Закопают те, кто найдет. Тут днем полно народу шляется.

Н-да, молодежь прагматичнее нас, уходящих. Все же это было нехорошо. С захоронениями меня в последнее время преследуют неудачи. Крепко обхватываю менеджера. Рука проникает сквозь густую шапку волос. Касается затылка. Оттягивает назад голову. Менеджер прерывисто дышит. Язык влажно щекочет шею. От нее исходит приятный волнующий запах. Она медленно опускается вниз.

– Сама… Дай… Сама… – хрипло шепчет.

Чувствую ее руки и губы. Устраиваемся на ящике. Чуть не сваливаемся в горячке…

Неслышно работает движок. Держу ровно шестьдесят. Только не хватает, чтобы за превышение скорости тормознули.

– Джо – курьер. Его мало кто знает… Хозяин, казначей да еще пара… шестерок, – объясняет Анна.

– Курьер? – не совсем понимаю. – Это что, его должность?

– Ладно, тебе притворяться! Прикольщик хренов! – смеется она. – Бабки он перевозит… – поправляется: – Перевозил. Большие бабки! Так что его будут искать… Сильно будут искать!

– Пусть ищут. Это их проблемы. Нам-то что! – дразню менеджера.

– Не придуривайся! Они же на нас выйдут!

– Если выйдут, объясним! Товарищ поскользнулся. Кафель все же, а не что-нибудь там! Ну и упал, значит. Неудачно. Вот и делайте выводы! Курьер! Тоже мне, фигура! Уж курьером-то я спокойно смогу, а возможно и выше! Спецкурьером! По особо важным делишкам! – назидательно поднимаю вверх указательный палец и чуть не врезаюсь в фонарный столб.

Торможу около кинотеатра. Светится реклама фильма под названием "Хроникер".

– Давай заглянем! – предлагаю менеджеру. – Подумаем о жизни. Сейчас самое время, а то можем не успеть, да и народу, наверняка, никого.

– Ты что, с ума сошел? Или, может, спятил? Надо нору искать, на дно ложиться! А он – кино! Нет слов! – Но чувствуется, что идея ей нравится. – И потом я уже все это в записи отсмотрела.

Зал почти пуст. Пытаюсь расслабиться. Кладу руку на дивную коленку Анны. Она тихонечко кусает меня за ухо. Главный герой все время с камерой. Снимает все подряд. Его отовсюду гонят. А ему все нипочем. То он бежит, пригибаясь, где-то в районе боевых действий. То его камера подсматривает любовные сцены. А вот она в метро. В больнице.

В крематории. Слезы переживания. Старость. Сам стареет. Старый пес. Все с камерой! Несбыточная мечта – отснять собственные похороны. Один. Ни жены, ни детей. Беседует с молодым парнишкой. Тот мечтает стать хроникером. Сидят за бутылкой. Старик вспоминает. В финале молодой везет его на каталке и снимает, снимает.

Уборщица, маленькая толстенькая старушка, только что провела влажную уборку фойе. Выходящие оставляют мокрые следы. Старушка, подперев дряблую щечку, молча смотрит. Прошу зрителей вернуться в зал. Те не расположены. Двое мужиков в спортивных костюмах идут напролом. Достаю пистолет. Все успокаиваются и возвращаются на свои места. Прошу старушку снова протереть пол, даю ей шоколадку. Зрителей выпускаю из второго выхода. Их проход по мокрому полу получается более убедительным.

Выходим из кинотеатра. Садимся в машину. Неожиданно около нас резко тормозит черный внедорожник с подозрительного вида публикой. Из него выходит парнишка в спортивном костюме. Стучит по-хозяйски костяшками пальцев по стеклу. Похоже, кто-то из зрителей успел настучать, а может старушка-уборщица. Сейчас все подрабатывают. Вижу, как задрожал менеджер. Опускаю боковое стекло.

– Где Джо? – интересуется молодой человек.

– Здравствуйте! – хоть так пытаюсь учить вежливости. Чуть помедлив, отвечаю: – Теперь я – Джо.

– Ты? – Он смеется, показывая большие белые зубы.

Молодой, поэтому и с зубами еще все нормально, хотя бывает, что с детства с ними проблемы.

– Тогда я – Япончик! – Он поворачивает голову, хочет поделиться смешным со своими, которые там, в тачке.

Упираю ствол ему в щеку. Смеха как не бывало.

– Я – Джо! Повтори! – говорю спокойно, равнодушно, как обычно произносят это в кино.

– Я – Джо! – покорно повторяет тот.

– Да не ты! Дурья башка! А я! – брезгливо пытаюсь втолковать ему эту простую истину.

– Ты – Джо! Теперь я вижу, что ты действительно Джо! – твердит он заискивающе уже от себя.

– Молодец! Понятливый! А теперь ступай! – отпускаю его восвояси, а сам резко беру с места.

– Ну, ты… даешь! – выдыхает менеджер. – Ты, действительно, ничего себе! Но учти, это не конец, это только начало!

– Тебя высадить?

– Ты думаешь, он меня не запомнил? Нет уж, защищай, родимый… Джо!

– Как видишь, я свое слово держу, – устало говорит Малыш. Он мудр, чуть утомлен и всеведущ. Всегда. Во всем. Ему нравится такая роль. – Труп в парке обнаружат завтра. Какого-нибудь бомжа. Послезавтра твоя фотография появится в газетах. Конечно, твои бывшие друзья так просто не поверят и начнут свою проверку.

– Это уж точно! – зябко ежится Джо.