Этруски: загадка номер один

Слово ИКАК — еще одно указательное местоимение, которое часто встречается в этрусских текстах в форме ЕКА, КА. Харсекин в этой связи замечает, что, возможно, ИКА или ИКАК употреблялось по отношению к предметам более близким и означало «этот», «эта», в то время как ИТА указывало на более отдаленные предметы и его следует перевести как «тот», «та». Значит, наш перевод будет: «То священное место и этот…» Далее следует слово ХЕРАМАШВА; в другой форме оно есть и в конце надписи: ХЕРАМВЕ. Встречается оно в форме ХЕРМА, ХЕРМУ, ХЕРМЕРИ и в других этрусских текстах, например, на жертвенной чаше, принесенной в храм бога Юпитера. В финикийской части текста ему соответствует слово «храм» как в начале, так и в конце. Следовательно, и в этрусском оно обозначает «храм». Значит, первые четыре слова переводятся как «То священное место и этот храм».

Далее идут слова ВАТИЕКхЕ УНИАЛАСТРЕС. Рассмотрим сначала сочетание УНИАЛАСТРЕС. В пуническом тексте речь идет о богине Астарте; еще один из «отцов церкви», Августин, сообщал, что «в языке пуническом Юнона называется Астартою». Значит, УНИ (как помните, это этрусское название Юноны) — это эквивалент финикийского имени богини. А рядом, в сочетании с ним, дано финикийское имя этой богини. Если финикийцы называли свою богиню «своим» именем, то этруски дают двойное наименование: УНИАЛАСТРЕС, т. е. Юнона-Астарта. Теперь ясно, что слово ВАТИЕКхЕ должно переводиться как «владычица», ибо именно так она названа в финикийском тексте. Получаем: «То священное место и этот храм владычице Юноне-Астарте…»

Теперь идет слово ТЕМАИСА, корень которого, ТЕМ или ТАМ, был известен и раньше и толковался как «строить, сооружать». Далее — МЕКх ТУТА ТЕФАРИЕИ ВЕЛИАНАС САЛ… Имя Тиверия Велиана нам уже знакомо, смысл слова САЛ — «жертвовать» — тоже. В финикийской части Тиверий Велиан назван «царем». Стало быть, и слова МЕКх и ТУТА, расположенные между словом ТЕМАИСА, имеющем значение «строить», и именем царя, должны иметь смысл «правитель, владыка, царь». И тогда мы получаем: «То священное место и этот храм владычице Юноне-Астарте соорудил правитель Тиверий Велиан, принеся в жертву…»

Пожалуй, стоит остановиться в нашем разборе. Вам ясна логика перевода и те «точки опоры», которые находят этрускологи в финикийском тексте, а также в текстах, которые были им известны ранее и значение отдельных слов которых были определены комбинаторно. Причем тут идет своеобразная «перекличка»: с одной стороны, с помощью билингвы подтверждаются результаты, полученные ранее, например значение слов САЛ, ТУРУКЕ, АВИЛ и т. д., с другой стороны, билингва помогает исследователям продвинуться дальше, узнавать смысл слов, прежде не встречавшихся либо же спорных (вроде числительного КИ, которое, безусловно, означает 3).

И все-таки, несмотря на явную «похожесть» финикийского и этрусского текстов, нельзя ставить абсолютный знак равенства между ними. Вспомните хотя бы одну деталь: финикийской Астарте соответствует этрусская Юнона-Астарта. Вот еще более характерный пример. Тиверий Велиан в финикийском тексте именуется «царем». Между тем мы знаем из сообщений античных авторов, что этруски называли царя словом ЛУКУМОН. Это слово встречается и в ряде этрусских надписей. А вот в большом тексте, начертанном на золотой пластинке, его как раз и нет! Там, где должно быть слово ЛУКУМОН, стоят слова МЕКх ТУТА, по всей видимости, имеющие смысл «правитель, владыка», но не «царь». Причем слово это хорошо соотносится с наименованием верховного правителя у осков и других италийских племен: «меддикс тутикус».

В чем тут дело? Видимо, в том, что Тиверий Велиан, по всей вероятности, не был царем со всей полнотой религиозной и гражданской власти, какой пользовались этрусские ЛУКУМОНы. Это был правитель, имевший широкие полномочия, но не такие большие, как царь-лукумон. В этрусском языке существовал термин для передачи титула такого правителя: МЕКх ТУТА. А в финикийском языке — нет. Поэтому писцам пришлось употребить финикийское слово «царь» в финикийской надписи и более точное этрусское МЕКх ТУТА — в ее этрусском варианте.

Теперь, надеюсь, вам станет понятна осторожность ведущих этрускологов, когда они, опираясь на финикийский текст, берутся за перевод этрусского. «Подобно некоторым другим древним билингвам, форма и последовательность изложения обеих частей не вполне тождественны, что в данном случае, очевидно, объясняется коренным различием синтаксического строя этрусского и финикийского языков и наличием в каждом из них уже „застывших“ специфических формул, — пишет А. И. Харсекин, в течение ряда лет тщательно анализировавший тексты золотых пластинок из Пирг и опубликовавший перевод их на русский язык. — Это обстоятельство существенно затрудняет использование финикийской версии как ключа для понимания этрусского текста. Интерпретация последнего оказалась поэтому несравненно более сложной, чем можно было предполагать, и, несмотря на усилия ряда виднейших специалистов, понимание многих его мест остается сомнительным».