EuroMedika (СИ)

А этот зловещий тип с кашемировым голосом вовсе не был незнакомцем. Эта встреча отнюдь не была их первой. Они и раньше пересекались на улицах Филадельфии. Это он как бы невзначай врезался в её стенд на выставке, рассыпав фотографии по тротуару. Это он задел её локтем на платформе метро, чуть не столкнув её под поезд. Это он разбил её камеру. Точно, он! Сомнений быть не могло. Все неприятности, которые обрушились на неё за последние два месяца были по его вине. А теперь этот одержимый псих, который её преследовал всё это время, который испоганил ей выставочный сезон, убеждал её довериться ему. Всё это походило на сюжет пошлого триллера. К растрескавшимся губам Хейзел подступил смех и выплеснулся наружу кровавым плевком. Она столько часов провела в своём чулане, проявляя фотографии, отбирая лучшие из них для портфолио, в надежде что её заметит редактор какого-нибудь художественного журнала. Иначе какой смысл жить в Филадельфии? Даром что-ли этот город величают Парижем северной Америки? Кстати, фотоаппарат ей подарил брат перед тем, как сесть в тюрьму. А теперь ей самой улыбалась тюрьма. Интересно, куда её упекут? Вот уж покойная мама будет горда. Может это и к лучшему, что она умерла, не увидав этот дурдом.

— Хочешь услышать печальную историю, девочка?

— Мне и так невесело, — ответила Хейзел, нарушив молчание.

Её ответ, похоже, возмутил собеседника.

— Ты думаешь тебе одной невесело? Вот он, благоухающий подростковый эгоизм. Впрочем, не мне бросать камень. Ты мнишь себя несчастной? Знаешь ли ты, что творится внутри меня?

— Надеюсь, какая-нибудь смертельная болезнь. Какой-нибудь рак или тромб.

— Поверь мне, я сам об этом часто думаю, — признался он горько. — Смерть спасла бы меня от страданий. Значит, ты не хочешь услышать мою историю? Ничего, я всё равно тебе её расскажу. Не сейчас, а немного попозже. Ведь мы с тобой ещё встретимся. Как два атома находят друг друга. В этой вселенной всё труднее затеряться. Если смешать водород с кислородом в определённых пропорциях, исход вполне предсказуем. Химическая реакция — это и есть рок. Порой мне кажется, что говорю не я. Кто-то произносил подобные слова очень давно при похожих обстоятельствах. Ты читала Герберта Уэллса? Он мой любимый автор. Благодаря ему я и захотел стать учёным, чтобы добиться того, что не удалось его героям. Теперь мне это кажется таким бредом. Но все великие открытия начинаются с бредовой идеи.

Он на мгновение умолк, морщась и сжимая кулаки, точно от никотиновой ломки. Тонкие губы дрожали в нервной ухмылке. Должно быть, такая ухмылка была у Гриффина, который решил сделать себя невидимым.

Воспользовавшись его замешательством, девушка дёрнулась в сторону пристани. Это был совершенно безрассудный рывок затравленного зверька, который решился на последнюю последнюю попытку проскользнуть мимо сапога охотника. Разбитые колени тут же предали её и подкосились. Она рухнула на скользкую мостовую. Мужчина живо накрыл её своим пальто.

— Куда ты бежишь, глупая? Неужели ты думала прыгнуть в реку? У тебя уже гипотермия и болевой шок. Ты бы за пять минут пошла ко дну. А нам с тобой ещё столько надо обсудить, — завернув её в кашемир, пропитанный ароматом сандалового дерева, он помог ей принять вертикальное положение и сам сел рядом с ней на бордюр, обхватив её руками. — Вот так лучше. Я купил это пальто в Милане шесть лет назад, после того, как мне выдали премию. Знаешь, сколько я за него заплатил? Впрочем, для тебя эти цифры всё равно ничего не значат. Я вижу, у тебя гуманитарный склад ума. Это само по себе диагноз, весьма неутешительный. Скажу тебе лишь одно: это не обычное пальто. Оно живое и разумное. Оно служит своему владельцу, подстраивается под его настроение, биоритмы. У тебя будет такое же пальто, и ещё масса приятных мелочей, если будешь умницей.

Девушка была вынуждена признаться, что пальто на самом деле являлось волшебным. От прикосновения мягкой ткани озноб и боль тут же отступили. На смену им пришли нечеловеческая усталость и апатия. Она уронила свою внезапно отяжелевшую голову на грудь своему странному спутнику. Ей было всё равно, куда этот псих её утащит. Кажется, он собирался ей что-то показать, посвятить её в какую-то тайну? А пока что он никуда не спешил. Покачивая свою добычу в объятиях, он шептал ей на ухо какие-то формулы.

Хейзел не вздрогнула даже когда раздался звук сирен, и пристань озарили синие и красные огни.

Из машины выскочили двое тучных полицейских. Их влажные бульдожьи щёки тряслись. Вся Южная улица была усеяна забегаловками, в которых подавали бифштексы с сыром. При таком изобилии искушений, поддерживать форму было невозможно.

— Доктор МакАртур, с Вами всё в порядке? — спросил старший полицейский, тяжело дыша. — Мы видели Ваш разбитый «Мерседес» на углу.

Услыхав имя своего похитителя, Хейзел чуть заметно пошевелилась, но тот ещё плотнее закутал её в пальто.