EuroMedika (СИ)

— Пустяки. Я куплю себе новый. Тот драндулет в любом случае было время заменить. Эта молодая особа сделала мне своего рода услугу, врезавшись в меня на полной скорости. У меня появилась уважительная причина купить «Порше». Надо периодически обновлять свой имидж. Знаете, когда вам переваливает за тридцать пять…

Полицейские слегка оторопели от слов доктора. В тот вечер их чувство юмора было на исходе. Накануне весь город отмечал день Святого Патрика, и они провели последние сутки разнимая пьяные драки в кабаках. А тут Дин МакАртур, светило фармацевтики, пионер-нарколог, чья фотогеничная физиономия украшала обложки медицинских журналов, стоял перед ними и лениво перебирал марки импортных машин.

— Эй, доктор, y вас висок кровит, — выпалил младший из полицейских, с детской непосредственностью ткнув пальцем. — За ухом капает.

Дин МакАртур даже не дотронулся до своей головы. Его руки были заняты драгоценной добычей.

— Неужели? Я и не заметил. Извиняюсь за безвкусную шутку. Я всегда несу чушь, когда взволнован. А причин для волнения более чем достаточно. Кажется, там в машине остался ещё один пострадавший. Парень лет двадцати с небольшим, в спортивной куртке.

— Его увозит скорая. Еле вытащили. Пришлось дверь взламывать, сидение разбирать. Он был без сознания. Как бы не скопытился по дороге. Иначе эту пигалицу упекут за непроизвольное убийство. Прокурор не будет с ней нянчиться. Засудит как взрослую.

Доктор бережно поднял девушку на ноги и подтолкнул к полицейским.

— Прошу вас, господа, постарайтесь с ней помягче. Ладно? Она совсем ещё ребёнок. До смерти напугана. Это всё не от хорошей жизни.

Толстяки переняли обвинённую и надели на неё наручники. Хейзел не сопротивлялась. Закусив губу, Дин МакАртур провожал её взглядом. Перед тем, как усадить её на заднее сидение машины, старший полицейский оглянулся на докторa.

— А как же Ваше пальто?

— Ерунда. Я себе новое куплю. У девушки переохлаждение. Ей нужно восстановить нормальную температуру тела. И ещё, нужно взять анализ крови на наличие наркотиков, чтобы убедиться, что ей не грозит токсический шок. Одному Богу известно чего она нахваталась. А результаты пришлите в лабораторию на моё имя. У нас с прокурором взаимопонимание. Я постараюсь ей помочь. Ну и тому мальчишке, который сидел рядом с ней.

Обрюзгшие лица полицейских смягчились. Они вдруг вспомнили, что доктор МакАртур являлся не только эталоном эрудиции, но и христианской добродетели. На фоне коллег-агностиков, он выделялся как страстный католик и написал несчётное количество статей для журнала «Наука и религия». Дабы подтвердить свои богоугодные намерения, он набирал себе пациентов из неблагополучных семей и работал с ними бесплатно, применяя свои познания в области наркологии. Доктор МакАртур, красавец, гений и филантроп, отказался от собственной семьи во имя человеколюбия, во имя прогресса, во имя примирения веры и логики, формулы и догмы. Недаром его назначили на должность этика в исследовательском институте «EuroMedika», расположенном в самом центре города. Родители оставили ему шикарный викторианский особняк в историческом районе Филадельфии, но он предпочитал ночевать в общежитии, смежным с лабораторным корпусом, где проживали заграничные студенты и практиканты. Из предметов роскоши он позволял себе европейскую машину и верхнюю одежду от модельеров — сущие мелочи для человека, чьё состояние измерялось миллионами. Чего греха таить? Коллеги Дина МакАртура, которые в своё время претендовали на эту должность, закатывали глаза, подавляя рвотные позывы при виде всей этой добродетели. Они мечтали о том дне, когда святоша оступится и станет главным героем какого-нибудь сексуального скандала, который приведёт к его падению, но Дин МакАртур не собирался давать им это удовлетворение.

— И всё же, доктор, покажите свой разбитый висок травматологу, — сказал ему полицейский на прощание.

========== Глава 1. Большая зала ==========

Глава 1

Январь, 1982 — двумя месяцами ранее

Я всегда знал, что моё правдолюбие рано или поздно меня угробит. Кто говорит правду, тот не ест. В некоторых странах правдолюбов сажают в тюрьму, пытают, зарывают живьём в землю. В нашей замечательной, свободной стране их попросту морят голодом. Моя беда в том, что к двадцати шести годам я так и не научился лгать и льстить. С моими писательскими навыками я бы смог стать главным редактором какой-нибудь паршивенькой коммерческой газетёнки, в которой одна реклама и скандалы знаменитостей. Но для этого мне пришлось бы продать душу. Зато сейчас я того и гляди отдам её Богу. Но знаете что? Меня моя участь вполне устраивает. В конце концов, это благородная смерть.