Ева

– Ты был прав. Я должна была сделать так, как ты сказал. Сказать ему, что все кончено. А вместо этого я, как трусливая овца, пошла к нему на свидание и… и…

Я обхватила руками Лукаса и разрыдалась на его плече. Плачу я редко, но если уж такое случается, то это всегда долго, со всхлипами и до икоты. Вот и сейчас я доревелась до того, что дышала со свистом, но слезы все равно лились по лицу, нос потек.

– Хочешь, я побью его?

От неожиданного приступа смеха я подавилась, сопли запузырились, я закашлялась. Лукас невозмутимо протянул мне огромный платок – неужели до сих пор есть люди, у которых под рукой платок? Я высморкалась и наконец-то успокоилась.

– Я ведь серьезно, на самом деле. Мне нужно расквасить ему его благородный нос?

– Брось, Локи. Мы оба знаем, что это моя неспособность отказывать всему причина, а не Нил. Давно пора было расстаться.

По лицу Лукаса было видно, что он хочет мне возразить, но в итоге он спросил другое:

– И как ощущения? Чувствуешь себя свободной?

– Не знаю. Нет. Я чувствую себя виноватой, усталой, опустошенной. Но не свободной.

– Ты ведь понимаешь, что он будет пытаться тебя вернуть? Вам придется поговорить нормально, как бы тебе этого и ни хотелось. Сейчас ты просто сбежала в ночь, как будто вожжа под хвост попала. Завтра ты можешь передумать.

– Я думала об этом. Да, скорее всего нам с Нилом придется поговорить. Но нет. Не передумаю. Я рада, что наконец ушла. Я вообще пришла к мысли, что все эти отношения на двоих – это не мое. Ну бывают же женщины, которые остаются старыми девами. Я раньше думала, это потому, что они никому не нравятся, а сейчас склоняюсь к мысли, что, наверное, есть процент людей, которым лучше быть одним. Сосредоточусь на учебе, на поступлении, на карьере, дружеских отношениях, все эти поцелуи и обязательства только все портят. Даже в романах – сколько прекрасных героев тупели только потому, что влюблялись. Можно прекрасно себя чувствовать и без того, чтобы обжиматься с кем-нибудь каждую секунду. У тебя такое лицо сейчас, как будто ты изо всех сил пытаешься не засмеяться. Что не так я говорю? Это совсем несмешно!

Лукас все-таки не выдержал и рассмеялся, подлец.

– Прости, Ева, но это ужасно смешно. Видела бы ты себя со стороны!

– Ты мне не веришь? Думаешь, я набиваю себе цену?

– Нет. На самом деле я верю, что в данный момент ты говоришь совершенно искренне, но ты и сама не можешь этого знать наверняка. Ведь ты еще…

– Если ты собираешься сказать, что я очень молода и не знаю жизни, то лучше замолчи.

– Но ты и в самом деле очень молода.

– Да к черту! Почему, например, Фрэн, которая всего-то на год старше меня, никто никогда не считал слишком юной, чтобы принимать важные решения, хотя она наворотила кучу глупостей, а меня пытаются учить сплошь и рядом! Тебе еще рано думать об этом, тебе еще мало лет, чтобы понимать! Почему так? Я что, выгляжу ребенком?

– На самом деле да.

– Что?

– Да, ты выглядишь ребенком. У тебя детское лицо, невинные глаза и ты постоянно в ситуации, когда тебя хочется обнять и спрятать от жестокого мира.

Я взорвалась. Наверное, я бы вцепилась ему в лицо, если бы смогла мгновенно выпутаться из длиннющего пледа.

– Ты! Ты…ты…гад! Это неправда! Я работаю, я ответственно подхожу к учебе, я не совершаю необдуманных поступков!

– У меня глаза раненого оленя, и я раз за разом сплю с парнем из жалости и трусости, хотя мне ненавистна сама мысль, что он ко мне прикасается.

Весь воздух вдруг вышел из меня. Я сдулась и опустила голову.

– Прости. Это был запрещенный прием.

– Я заслужила. Это и правда было так заметно?

– Нет. На самом деле нет. Ты хорошо притворялась. Я просто знал, куда нужно смотреть. Ты ведь из-за этого придумала себе, что не хочешь больше ни с кем встречаться? Потому что боишься близости?

– Я не могу с тобой говорить об этом!

– Это почему?

– Сам знаешь.

– Даже не представляю. Объясни почему.

– Почему, почему… Потому что ты мужчина!

Вообще, говорить о сексе с кем бы то ни было для меня было неестественным, не представляю, чтобы родители завели со мной такую беседу, или, упаси Господи, Голд. Фрэн, считая меня «в теме», иногда пускалась в ужасающие откровения о том, как часто они с Ником это делают (ужасно часто!) и в каких позах и сколько раз она за ночь достигает оргазма, но я от таких разговоров всегда приходила в смущение и заливалась краской, чем изрядно веселила подругу. Лукас же был парнем, причем не посторонним, он мне действительно нравился, гораздо больше, чем просто друг, и то, что он вдруг так легко спросил меня, ошеломляло.

Лукас откинулся на спинку дивана с таким видом, как будто только что подсек крупную рыбу. Прищурившись, он протянул:

– Но с Нилом же ты как-то разговаривала. И ничего, жива.

– На самом деле нет.

– Я должен быть удивлен, но почему-то нет. Это вполне в твоем духе, делать вид, что проблемы не существует, но мне интересно, неужели он сам не замечал, что его девушка не совсем правильно реагирует на его ласки?

– А как он мог заметить? Он меня спрашивал, и я ему говорила, что мне нравится.