Ева

– Я спускаюсь, – заявил Фёдор и рванул к лестнице.

– Стой, он сделал выбор. Едва ли ты его найдёшь. Хочешь возвращаться один на своих двоих – иди. Если он уехал, то на джипе, что, пойдёшь пешком?

Смятение тут же перевесило храбрость в голове бегуна. Он ещё несколько мгновений вглядывался вниз, в надежде увидеть Михея, но тщетно. Тяжело вздохнув, он обернулся и спросил:

– Что ты намерен делать? Имей в виду, если ты намерен лезть в эту дыру, то без меня, я лучше пешком назад пойду! – храбро заявил Фёдор, невольно бледнея. Он понимал, что обойтись без «приключений» вариантов не было. Либо одному более двадцати миль ночью по таинственному лесу, либо спускаться туда, где наверняка поджидает смерть. «Надо было остаться в лагере», – с досадой подумал он. Но, как и тогда, в этот раз любопытство опять взяло верх.

Они пошли вдоль края «чёрной дыры» и стали замечать, что не так уж идеально её замаскировали: кое-где свет всё-таки отражался и выдавал стены из очень гладкого тёмного камня. Похож он был на мрамор. Только гораздо темнее, без каких-либо вкраплений. Края гигантского кратера были обрамлены чем-то твёрдым, напоминающем камень, достаточно высоко. Так, чтобы в темноте, если идёшь медленно, можно было вполне устоять и не рухнуть вниз.

Тарас Петрович постукивал палкой по стене, окружающей яму, надеясь наткнуться на проход. И он не прогадал. Через четверть часа он не услышал привычного стука, а палка свободно просвистела в воздухе. Путники насторожились. Старик начал активно простукивать пространство, но ничего не находил. Тогда Фёдор забрал палку и лёг к краю ямы, свесил вниз руку с тростью и стал искать ею что-нибудь, за что можно было бы зацепиться.

– Ну что там? – нетерпеливо бросил старик.

– Пусто! Это просто огромный чёрный чан с пустотой!

Фёдор резко встал и пошёл обратно вдоль обрыва.

– Ты куда? Решил всё-таки уйти?

– Я за верёвкой.

Через полчаса Тарас Петрович уже навязывал на себя страховочную систему. Относительно молодой спортсмен наотрез отказался лезть первым. Ему не хотелось туда лезть в принципе, не говоря уже о том, чтобы нырять в «чёрную бездну» первому.

Вскоре старик был готов к спуску, и, взяв с Фёдора слово, что он не сбежит, начал медленно спускаться в пропасть. Его напуганный друг присел рядом и стал вслушиваться в каждый шорох: близился вечер, скоро мрак из этой чёртовой ямы поднимется и поглотит всё вокруг.

Испуганные мысли атлета были прерваны резко и грубо:

– Фёдор, мать твою! Я думал, ты всё-таки драпанул! Чего не отзываешься? – крикнула торчащая из темноты голова Тараса Петровича.

– А на что я должен был отозваться?

– Я ору тебе оттуда. Хочешь сказать, что ничего не слышал?

– Ты совсем ополоумел? Тут тишина стоит мертвецкая. Ни звука! Я бы точно услышал, если бы ты меня звал.

– Ты хочешь сказать, что… – старик загадочно прервался на полуслове. – Слушай, Федь, давай так: я сейчас чуть-чуть спущусь, и крикну тебе, а ты слушай. А потом сам кричи, что есть сил.

Едва закончив фразу, «молодой» исследователь пропал в черноте. А Фёдор рухнул на колени рядом с пропастью и напряг все свои рецепторы. «Ни черта не слышно!» – подумал он про себя. А потом едва-едва уловил знакомый голос.

– Фёдор! Ты слышишь меня? – донёсся слабый оклик из ямы.

– Слышу, но очень плохо! – что есть сил крикнул спортсмен и боязливо оглянулся. Темнело. Не особо хорошая идея – кричать среди незнакомого леса и привлекать к себе внимание. Фёдору казалось, что кто-то смотрит на него со спины. Причём, как только он оборачивался, этот кто-то исчезал.

– Дело дрянь! – внезапно выскочил из пропасти Тарас Петрович. Фёдор аж вскочил от неожиданности.

– Тьфу ты! Напугал, ненормальный. Так и помереть можно!

– Не помрёшь, по крайней мере, не сейчас, может, чуть позже, – довольно-таки неуместно пошутил старик и поймал на себе гневный, осуждающий взгляд. Не обратив на это внимания, он продолжил:

– Это не только световая ловушка, но и акустическая. Я еле-еле слышал, что ты говоришь.