Ева и её братья

Как было установлено, станки не переплавили, а отправили на другие предприятия через Кавказ куда-то в южные регионы. Самое удивительное, что такие станки в принципе без спецразрешения невозможно списать, а уж тем более продать, но кто-то исхитрился сделать и то и другое. Коньков боялся, что по такой же схеме вполне могли уходить на сторону и бомбы со всей убийственной начинкой.

Коньков попросил секретаршу принести кофе и задумался. На режимном предприятии провернуть такое дельце без покровительства высоких чиновников просто немыслимо.

Если бы это шло через его Нордическую «крышу», то Александр узнал бы первым. Значит, в коньковской вотчине завелась крыса. Очевидно, это был его зам Портнов, руководивший Красноармейским филиалом, – больше некому. Он не просто переметнулся к Соборным и шакалил на конкурентов, но и обкрадывал с их помощью КБ и Конькова лично на миллионы рублей. С этим необходимо было разобраться немедленно. Тем более что всё это могло выглядеть крайне подозрительно в глазах Нордических покровителей.

У оружейников есть, конечно, своя специфика, связанная с тем, что основную массу оружия имеет право продавать только великая и ужасная госкорпорация-монополист, которую держат Соборные, собирая всю выручку. Но исключения возможны – так, «Вулкан» с помощью Нордических обзавёлся лицензией на внешнеэкономическую деятельность, и экспортная торговля пошла абсолютно легально. А уж валютные доходы были и вовсе всем на зависть, но оставались при этом в КБ «Вулкан».

Этой лицензией, видимо, и воспользовался зам Конькова Портнов. Он мог действовать достаточно независимо и, при его-то сообразительности, оперативно подмахнул у своих новых покровителей специальное разрешение на вывоз станков.

В течение часа Портнов был уволен, а следом отправлено заявление в прокуратуру. А вот дальше начались странности.

Прокуратура должна была возбудить уголовные дела, в том числе по ст. 226.3а УК РФ – хищение боеприпасов и взрывчатых веществ по сговору. Но вместо этого расследование по пропавшей бомбе быстро заглохло. Что касается криминальных дел по «утилизации» станков, то строгие прокуроры квалифицировали их как превышение должностных полномочий.

Коньков обратился к своей «крыше», и тогда стало понятно, что на одной поляне столкнулись крупные игроки – словом, дело повисло.

Израиль. 2005 год

Моше Эттингер, начальник одного из отделов Моссада, закончил писать отчёт о проведённой операции. В секторе Газа была обнаружена российская бомба. Вернее, российская бомба, разобранная на запчасти. Корпус отдельно – взрывчатка с начинкой отдельно. На корпусе, естественно, маркировка производителя. Собственно, обнаружена она была случайно. Зашли-то в Газу для того, чтобы обезвредить известного полевого командира Мустафу. И в подвале дома, где он скрывался, обнаружился мини-цех. Среди прочего там была пресловутая бомба и пара уникальных станков, тоже российского производства. Эттингеру не составило труда выяснить происхождение всего этого богатства.

Богатство проистекало из КБ «Вулкан», которое уже попадало в поле зрения его отдела в связи с производством гранатомётов, про которые русские хвастались на всех международных оружейных выставках, что они пробивают броню любого западного танка. Гранатомёты-то ладно, но вот бомба, полная специальной взрывчатки, которую можно использовать в детонаторе небольшой атомной бомбы, прямо у нас под носом – это уже недопустимо.

Что это: утечка или поставка? Это был, наверное, основной вопрос, над которым размышлял Эттингер. Что ж, оставалось это выяснить.

У него под прицелом находился один из самых оборотистых силовых замминистров, когда-либо занимавших эту должность в российском правительстве.

То, что он заработал денег на роскошную виллу в Биаррице, купленную на имя родственницы жены, само по себе никого не могло удивить и, в общем-то, по нынешним временам в России компроматом не являлось. Но тайная видеосъёмка, проведённая Моссадом на этой вилле в те дни, когда замминистра там расслаблялся, не ведая дурного, обнаружила, что он не является пацаном в российском понимании этого слова. Зам проявился как пидарас, причем пидарас пассивный. Правда, вездесущая толерантность добралась и до российских берегов, так что гей-видео могло и не сработать.

Но у Моше на этот случай имелся и настоящий компромат, касающийся прошлогоднего отпуска в Гонконге. Правда, не видеосъёмка, а всего лишь фото и некоторые документы, подтверждающие его достоверность, но даже это фото делало зама невыездным. Зам попался на несовершеннолетнем. Поскольку закон в России действует для всех, кроме своих, то это не слишком могло ему повредить, а вот в Европе, где хранились замовы деньги и недвижимость…

Весь этот русский бардак в чём-то напоминал израильский, где враждующие партии на выборах в кнессет ничуть не брезгуют компроматом и скандалы совсем не редкость. Но имелось и существенное отличие. В Израиле скомпрометированное лицо скомпрометировано навсегда и уходит в отставку, вообще с политической арены. Часто попадает под суд и в тюрьму.