Ева Луна. Истории Евы Луны

Учительница Инес была самой уважаемой женщиной в Аква-Санте. Несколько десятилетий она обучала всех местных детей, и это давало ей право вмешиваться в их последующую жизнь, а при необходимости и оттаскать за уши кого надо. Девушки приводили к ней женихов на показ, ссорящиеся супруги просили у нее совета. Инес была советчицей, арбитром и судьей в любой ситуации. Авторитет учительницы был больше, чем у священника, врача или полицейских. Ничто не могло помешать этой женщине выполнять свою миссию. Однажды она явилась в полицейский участок, прошла мимо лейтенанта, не удостоив его вниманием, сняла с гвоздя ключи от камеры и выпустила на волю одного из своих бывших учеников, которого посадили в каталажку за пьянку. Офицер попытался ей помешать, но она оттолкнула его и вывела парня за шкирку на улицу. Там она отвесила ему пару пощечин и заявила, что, если он такое учудит еще раз, она лично стянет с него штаны и отшлепает так, что ему надолго запомнится. В тот день, когда Инес заявила Риаду Халаби, что убила постояльца, у Турка не возникло ни малейшего сомнения, что она не шутит: слишком хорошо он знал учительницу. Риад взял ее под руку, и они вместе прошли два квартала, отделявшие «Жемчужину Востока» от дома Инес. Это был один из лучших домов в деревне: строение из необожженного кирпича с просторным навесом, под которым в жаркий полдень развешивались гамаки. Во всех комнатах были вентиляторы, а в ванных – водопроводная вода. В этот час пансион был почти пуст, только в зале сидел один гость, потягивая пиво и уставившись в телевизор.

– Где он? – прошептал Риад.

– В задней комнате, – ответила Инес, не понижая голоса.

Она провела Риада по длинному крытому коридору, где располагались сдаваемые внаем комнаты. По колоннам коридора карабкались ветви розовых бугенвиллей, с горшков свисали лапы папоротника. Во внутреннем дворике росли бананы и мушмула. Инес отперла последнюю дверь, и Риад Халаби вошел в затемненную комнату. Ставни были закрыты, и ему понадобилось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к полутьме. Вскоре он разглядел на кровати тело дряхлого старика, вполне безобидного на вид. Чужеземец лежал в луже собственной крови; перед смертью он обделался. Его голова висела на тонком лоскуте бледной кожи, а на лице застыла гримаса отчаяния, будто он просил прощения за свою разлитую кровь, беспорядок и ужасные неприятности, связанные с собственным убийством. Риад присел на единственный в комнате стул и уставился в пол, пытаясь совладать с революцией в животе. Инес стояла рядом, скрестив руки на груди; понадобится два дня, чтобы замыть пятна крови, мысленно прикидывала она, и еще столько же, чтобы из комнаты выветрился запах дерьма и страха.

– Как ты его убила? – спросил наконец Риад Халаби, утирая пот.

– Ножом для разделки кокосов. Я зашла сзади и ударила только один раз. Бедняга даже не понял, что произошло.

– Зачем ты это сделала?

– Я должна была его убить: такова жизнь. Смотри, какое невезение! Старик и не думал останавливаться в Аква-Санте. Он просто ехал мимо, и ему камнем разбило стекло в машине. Он пришел сюда на несколько часов, пока итальянец из автомастерской не раздобудет ему новое стекло. Старик очень изменился. Но я его сразу узнала. Я столько лет его ждала, точно зная, что он заявится рано или поздно. Это владелец мангового сада.

– Храни нас Аллах! – промолвил Риад Халаби.

– Думаешь, надо позвать лейтенанта?

– Ни в коем случае! Ты в своем уме?

– Правда на моей стороне: он убил моего мальчика.

– Лейтенанту этого не понять, Инес.

– Око за око, зуб за зуб, Турок. Разве твоя религия этому не учит?

– Закон так не работает, Инес.

– Ладно, можно слегка привести его в порядок и сказать, что это самоубийство.

– Не прикасайся к покойнику. Сколько гостей в доме?

– Только один водитель грузовика. Он уедет, как только спадет жара. Ему еще надо успеть добраться до столицы.

– Хорошо. Других постояльцев не принимай. Закрой эту комнату на ключ и жди меня. Я вернусь ночью.

– Что ты собираешься делать?

– Я улажу это дело по-своему.