Ева Луна. Истории Евы Луны

Этой хозяйкой была женщина родом из Югославии, не слишком хорошо говорившая по-испански и готовившая какие-то странные, непривычные для меня блюда. В свое время она открыла формулу Универсального Материала – так скромно она называла смесь намоченной в воде газетной бумаги, обыкновенной муки и цемента, используемого для зубных пломб; хорошенько перемешав все ингредиенты, она получала неприглядную серую массу, главным свойством которой была податливость во влажном состоянии и каменная твердость после высыхания. С помощью этого материала хозяйка действительно могла имитировать практически любую фактуру, за исключением прозрачного стекла и стекловидной поверхности глаза. Эту смесь она подолгу месила, затем заворачивала в мокрую тряпку и убирала в холодильник, доставая оттуда любимый материал по мере необходимости. Мокрое тесто можно было мять, как глину, придавая ему нужную форму, а можно было раскатать скалкой до толщины шелковой ткани; материал-полуфабрикат можно было резать, придавать его поверхности разную текстуру и растягивать во все стороны. После высыхания и затвердения полученный предмет покрывался лаком, а затем его можно было раскрашивать подо что угодно: дерево, металл, ткань, фруктовую мякоть, мрамор, человеческую кожу – в общем, имитировать все. Дом этой югославской иммигрантки представлял собой настоящую выставку возможностей применения такого замечательного материала: в прихожей стояла ширма из якобы самого настоящего индийского черного дерева; по углам гостиной располагались четыре мушкетера в бархатных камзолах, кружевных воротниках и с обнаженными шпагами; украшенный индийским орнаментом слон служил столиком для телефона, а фрагмент римского фриза возвышался в изголовье хозяйской кровати. Одна из комнат была превращена в гробницу фараона: на дверях рельефы на погребальные сюжеты, светильники представляли собой фигуры черных пантер с лампочками в глазах, стол имитировал отполированный до блеска саркофаг, инкрустированный фальшивым лазуритом, ну а пепельницы, разумеется, были сделаны в форме невозмутимых сфинксов с углублением в одном боку, куда, собственно, и полагалось стряхивать пепел и складывать окурки. Я бродила по этому музею и больше всего боялась, что какая-нибудь из штуковин развалится прямо под метелкой для смахивания пыли. Мне почему-то казалось, что остальные предметы, вылепленные из Универсального Материала, непременно отомстят мне за разрушение кого-либо из им подобных: я всерьез боялась, что мне в спину в один прекрасный день вонзится либо шпага мушкетера, либо бивень слона, либо клыки и когти пантеры. Этот дом стал местом, где проснулось мое восхищение и преклонение перед культурой Древнего Египта и одновременно возник страх перед самым обыкновенным тестом. Югославка сумела заронить мне в душу недоверие ко всем неодушевленным предметам: с того времени мне мало видеть какую-нибудь вещь, я обязательно должна подойти и прикоснуться к ней, чтобы понять, настоящий ли это предмет или же подделка из Универсального Материала. За месяцы, что я проработала в том доме, я вполне освоила искусство работы с так называемым холодным фарфором, но у меня хватило благоразумия не поддаться соблазну и не увлечься этим делом всерьез. Искусство может стать всепоглощающей страстью для неосторожно увлекшегося человека; освоив секреты работы с подобным материалом, художник может начать беспрерывно копировать все, что только можно себе представить, и рано или поздно создаст свой собственный мир, состоящий из одних подделок, в котором он заблудится и не найдет дороги обратно.