Ева уходит на север (СИ)

— Давай я лягу прямо среди твоих растений. Мне они очень нравятся. Так будет удобно.

— Нет, — протестовал я. — Как альтернативу могу предложить разделить ложе со мной (о, тут она, конечно, завела своё привычное «тактильный контакт нежелателен и должен быть исключён»).

— Тогда тебе всё-таки придётся занять место Йоханссен, — улыбнулся я.

И вот теперь, проснувшись, я наблюдал совершенно очаровательную, достойную кисти художника картину. Она спала, лёжа на спине, широко раскинув руки, так, что в одной из них оказалась картофельная ботва растущего неподалёку кустика. Ева чему-то улыбалась во сне. Подобно двум чёрным бабочкам вздрагивали её ресницы. А тёмные гладкие волосы разметались по подушке.

И эта сюрреалистическая картина: спящая в жилом модуле землян среди картофельных кустов марсианка — наталкивала меня на странные мысли. Мне было хорошо и спокойно. И хотелось только одного: чтобы этот момент продолжался как можно дольше.

Ева спала крепко. Вчера она задала мне, пожалуй, с миллион вопросов. Всё — начиная от истории Древнего Мира и до устройства регенератора воды. Чёрт, лучше бы она поинтересовалась, нет ли у меня подружки на Земле. Кстати, мне вот было бы любопытно узнать, есть ли у неё парень.

Ход моих мыслей оборвал приоткрывшийся глаз моей гостьи и голосок, потребовавший:

— Сегодня ты обещал разобрать регенератор воды и показать, как он действует.

— Это сложнее, чем ты думаешь, — улыбнулся я. — Доброе утро, Ева.

— Привет, — она села в кровати, приглаживая волосы, а я срочно перекатился на живот. Термокостюм, в котором я вынужден был переночевать, штука очень облегающая. Мне не хотелось бы лишних вопросов, касающихся моей физиологии. Хотя…

— Почему сложнее?

— Ну, хотя бы потому, что я должен согласовать свои действия с НАСА. По крайней мере, сделать вид, что мне интересно их мнение по этому поводу.

— Ты не должен слушаться своего руководства?

— Должен. В обычных условиях. Но здесь, как бы это сказать, возник прецедент, а в таких нетипичных ситуациях мы должны действовать согласно своему усмотрению. По такому критерию нас и отбирали в команду. Точнее это стало одним из условий отбора.

— Мне нравится, — улыбнулась Ева. — Я очень люблю самостоятельность.

— Заметил.

…

На самом деле мне очень понравилось, что Ева явно не торопилась меня покинуть. К завтраку (кстати, я предложил ей лучшее, что было среди пайков) она проявила весьма умеренный интерес и попросту сказала:

— Мне такое не надо.

— Чем же ты питаешься?

На мой вопрос Ева только махнула рукой.

Зато она здорово и с видимым удовольствием помогала мне в ежедневной работе. Настолько, что шальной мыслью пронеслось: а не научить ли её тестировать системы? Я смог бы избавиться от многих и многих нудных дел.

Мы немного позанимались плантацией, посмотрели сериал, где при поцелуе главных героев Ева поморщилась и молвила: «Ужас какой».

— У вас на планете так не делают?

— Ого, а это что такое? — смуглый пальчик упёрся в губы актрисы. После поцелуев та немедленно решила привести себя в порядок с помощью помады.

— Женщины на моей планете делают так, чтобы чувствовать себя красивее.

— Тебе такое нравится? — искренне удивилась Ева.

— Не знаю даже, мне больше нравится естественная красота, как у те…

— Нифига себе. Вот дерьмо! — перебила меня Ева. Такую реакцию вызвала начинающаяся в следующем кадре весьма откровенная сцена.

— Не выражайся, — улыбнулся я. — Давай посмотрим что-нибудь ещё. Это коллекция Мартинеса, другого я в ней увидеть и не ожидал. Скажи, Ева, а у вас что, как-то по-другому размножаются?

— Не знаю, — повела плечами она. — Моё дело — полёты. К размножению меня не привлекали.

Действительно… Это многое объясняет.

…

Над разрешением вскрыть регенератор воды лучшие умы НАСА размышляли пять часов. Наконец, они решили, что это слишком опасно и я облажаюсь, но именно поэтому я его и вскрыл. Игра стоила свеч. Во-первых, я его починил. Во-вторых, уловил искру неподдельного восхищения во взгляде Евы. Эта девчонка определённо любила механику. Я тоже её любил. Механику, в смысле. А вы что подумали? Извращенцы!

— Я показал тебе своё жилище. Не хочешь ли ты пригласить меня к себе? — улыбнулся я.

— Я живу намного проще, — протянула Ева. — Тебе не будет так интересно. Впрочем, я подумаю над твоим предложением.

Остаток дня я провёл, передавая отчет для НАСА. Ева помогла мне с кое-какими работами при ВКД. Признаться, я здорово радовался. Возиться с солнечными панелями в массивном скафандре было очень неудобно. У Евы же всё выходило легко, грациозно и непринуждённо.

Ещё больше меня поразила реакция её организма на смену температуры и давления. После тёплого и влажного модуля разница с поверхностью Марса должна была ощущаться довольно серьёзная. Но Ева лишь несколько раз глубоко вдохнула, провела ладонями по плечам и молвила:

— Чем тебе помочь?

…

Так, совершенно незаметно к нам подкрался вечер, и я несколько раз поймал себя на мысли, что было бы неплохо, если бы и сегодня Ева провела ночь на кровати Йоханссен.