Ева уходит на север (СИ)

— Что? — мне не хотелось отвлекаться от её губ, шеи и от восхитительного исследования её груди.

— Мне нужно раздеть тебя тоже?

— Нет, Ева. Давай на этот раз я всё сделаю сам.

И то, что последовало дальше, я где-то помню, а где-то мой разум проваливался в чёрные пучины марсианской ночи, ориентирующие меня лишь тихими вздохами Евы. Совершенно никакой разницы: тёплая, влажная, вздрагивающая, восхитительная. И кстати, я вообще не понимаю, зачем пишу это здесь. Наверное, для того, чтобы запомнить навсегда: тонкую талию в замке моих ладоней, вздрагивающий живот. Такая же, как все девчонки: между ребер аккуратно ложатся мои большие пальцы. Ева спроектирована и создана идеально. Настолько, что я почти лишаюсь сознания, когда понимаю, что ей так же хорошо, как и мне.

Я хочу это помнить. Всегда.

В эти последние часы я казался себе Марком-ребёнком, наконец после долгой болезни дорвавшимся до сладостей и мороженого. Я не мог оторваться от Евы, но она, кажется, оказалась совершенно не против такого поворота событий.

Лишь один раз я позволил себе вопрос:

— Тебе хорошо?

— Марк, — простонала она вместо ответа. Впрочем. Я давно привык, что она не отвечает ни на один из них.

Как не трудно догадаться, заснуть я не смог. И Ева тоже. Молочные предрассветные сумерки пробрались сквозь окно непрошенными гостями и разлились, завоевывая пространство, озвучивая страшное. Но я не мог нарушить молчания и всё смотрел, как уютно устроив голову в сгибе моего локтя Ева смотрела на меня, но взгляд её оставался непроницаемым.

— Доброе утро, Марк, — наконец решилась она.

— Привет, Ева. В первый раз за всё время нашего знакомства ты поздоровалась со мной.

— Сегодня ты должен отправиться к МВА, — казалось, Ева не услышала меня.

— Я думал об этом несколько последних часов. Хотя, нет, признаюсь, я начал задумываться об этом ещё давным-давно, но теперь не сомневаюсь — что хочу задержаться здесь, с тобой рядом.

— Почему?

— Странный вопрос, Ева. Мне кажется, ты должна была понять и почувствовать. У нас на Земле это называется любовью. Ты говорила что-то о привязанности.

Завозившись, Ева скользнула с моей руки и зарылась лицом в подушку. Неужели плачет?

— Ты должен отправиться сегодня, — заговорила подушка голосом Евы, а я с трудом воспринимал её слова, ведь мой взгляд задержался на прекрасных шариках попки Евы, так соблазнительно обозначившихся в утреннем свете.

Моя ладонь, не подчиняясь остальному Марку, пропутешествовала по тёплому бедру.

— Я останусь столько, сколько можно, — уверенно сказал я. Потому что по-иному просто не смогу.

Ева дёрнулась и резко села в кровати.

— А я не могу тебе этого позволить. За тобой наблюдают со спутников. Если ты не отправишься в путь, твои НАСЫ могут подумать, что планы изменились. Только представь, какие последствия могут быть у этого поступка.

— Ты предлагаешь оставить тебя сразу после того, как обрёл?

Ева казалась очень сосредоточенной. Она наматывала на палец простыню. Это лишало момент таинственности и романтики, ведь перст у моей нежной и трепетной возлюбленной был похлеще бура.

— Ева… — позвал я её.

— Я поеду с тобой, — решительно заявила она.

— Что?

— Я могу поехать вместе с тобой, — повторила она, глядя мне прямо в глаза. — Если честно, я давно раздумывала над этим, но, как ты понимаешь, есть ряд проблем.

— Да, например такая: что ты будешь делать за три тысячи двести километров от своей базы, когда мы доберемся. Я, конечно, могу одолжить тебе марсоход, чтобы ты добралась обратно, но представляю, как заинтересуются коллеги из НАСА «самостоятельными» перемещениями ровера, когда Марк Уотни покинет пределы марсианской атмосферы. Ева, конечно, я был бы счастлив, если бы ты сопровождала меня, но если ты воспользуешься марсоходом, вся твоя миссия пойдет коту под хвост. И то, что твой народ скрывал так много времени, всплывёт наружу.

— Мне не нужен твой марсоход, — повела плечами Ева, я имела в виду совсем другие препятствия.

— То есть, как не нужен? — опешил я. — Собираешься топать обратно пешком?

— Марк, ты совершенно безнадёжен, — улыбнулась Ева, но на этот раз снизошла до короткого пояснения. — Как только на месте вашей новой миссии, которую ты называешь «Арес-IV», появились первые следы активности землян, мы тут же основали базу неподалёку. Это всего десять километров от места, куда ты держишь путь. Такое расстояние я преодолею за день, не пользуясь марсоходом. А оттуда я вызову своих. В сущности, им безразлично, откуда меня забирать.

И если последняя фраза Евы заставила сердце подпрыгнуть и затрепетать в горле от счастья, то это эгоистичное чувство вновь разбилось об очевидный вопрос:

— Но тогда тебе придётся объяснить своим спасателям, почему ты оказалась так далеко от собственной базы.

— Марк, ты не должен думать о таких вещах. Со своими проблемами я справлюсь самостоятельно.

— Нет, Ева, я должен знать… То, что ты называешь привязанностью… Оно порождает вполне естественное беспокойство за того, к кому ты привязан…

— Я привязана к тебе Марк.

— Хорошо, но ты говорила о других проблемах.