Евангелие – атеисту

Вспомнил! Мне удаляли аппендикс в Заполярье в годы армейской службы. Был сентябрь. Это значит, что местные короткие лето и осень прошли. Началась зима». Сразу ясно вспомнились порывистые ветры, несущие сырые заряды «крупы» или града. Мы со Шмулем были уже в расчёте РЛС. У нас не было взводного, его обязанности исполнял старший офицер батареи, Давлюк. Он не очень усердствовал, потому что с рейса на рейс ждали офицерского пополнения. Полнота власти была у помкамвзвода, Дзебы, мужичка-крепыша из Львова. Этой осенью он ждал демобилизации. Как «западник» он ненавидел «москалей», к тому же был юдофобом откровенным. В боевой учёбе и специальности он не мог нас «ущучить», но на нём была ещё и общеобразовательная работа с утра до вечера, а утро начиналось с физзарядки. Взвод выстраивался после подъёма и заправки коек, Дзеба снимал с себя одежду, поигрывая прекрасной мускулатурой и командовал: «Делай, как я!». Мы так же раздевались, стесняясь своей кожи «в пупырышках», после чего он командовал: «На выход!» и выводил нас в пургу на ледяной ветер… Старослужащие понуро шли из казармы, были приучены, но мы с Юрием не могли себя заставить выйти голыми на снег. Юрий не мог понять, зачем это и посчитал придурью Дзебы. Я, когда столкнулся с этим приказом впервые — взбунтовался. Мы остались в казарме, думая отсидеться в курительной комнате. Не вышло. Дзеба вернулся. Шмуля пинками вытолкнул на дверь казармы, мни приказал: Матрос Ягупьев, выйти из казармы и встать в строй взвода!» А я сказал, что не пойду. Дзеба был в ярости. ФЯ видел, что сдержался он с трудом. Он приказал: «Доложите старшему лейтенанту Давлюку, что отказались выйти на зарядку. После физзарядки и развода я напишу рапорт, обещаю, что пойдёте под трибунал за отказ выполнить приказ, обещаю!» И он побежал к взводу, чтобы бегать с ними по берегу над заливом, делать гимнастические упражнения…

Санинструктором у нас был сержант, дагестанец, Богамедов. Он плохо говорил по-русски, но был добр и внимателен, особенно к «салагам», новобранцам. Я ему по форме доложил, что было сказано офицером. Он кивнул, что-то записал в журнале, спросил: «Зачем живот держишь?» А я и не заметил, что держусь руками за живот Я промолчал, и санинтруктор озвучил свою догадку: «Я вчера сказал командир про несвежий консерва! Понос есть? Рвота был?»3 Я молчал, не желая врать. Богамедов приказал: «Еду в госпиталь, таблетки, микстуры получать. Иды в санки ложись, тулупом укрой, я скоро». Лошадка, запряжённая в санки, была уже у дверей медпункта. Через несколько минут мы ехали к госпиталю пограничников. Это было в полутора километрах от батареи, на мысе, замыкавшем со стороны «Среднего» Мотовский залив. Госпиталь — громковато сказано — одноэтажный финской постройки штукатуренный снаружи деревянный барак Т-образной формы, полтора десятка коек в общей палате, два зальчика: перевязочно-смотровой и операционный. И всё! Никаких кабинетов и процедурных… Когда подъехали, у входа стояла группка: майор медицинской службы и шесть молоденьких девчушек в солдатской форме, с погонами пограничников, с медицинскими эмблемами. Они были оживлены.

Багомедов что-то майору доложил. Сразу ко мне подошли две девушки-медички, хотели помочь из-под тулупа вылезти, но я встал сам и побрёл за ними, а майор куда-то ушёл с Богамедовым. Медички оказались смешливы и очень энергичны, но немногословны. В смотровом зале я был стремительно раздет, уложен на топчан. Руки-ноги прихватили лямками, чтобы не дёргался. Через несколько минут я был не только обмыт и досуха растёрт, но и побрит там, где никогда не брился. Тут вошёл майор. Присел на топчанчике рядом со мной, раздвинул мне веки и внимательно осмотрел глаза, потом осмотрел рот и язык, прощупал его зачем-то. После этого он долго мял мне живот, задрал ноги и заглянул на ягодицы. При этом он негромко говорил для девушек. Я был ошеломлён и не воспринимал его речь. В это же время одна из медичек мерила мне давление, другая брала кровь из вены, ещё одна — сунула термометр мне в рот. Майор освободил меня от лямок. Я сел. Он сказал девушкам: «Вульгарис симулянтус. Но вам необходима практическая работа на живом материале. Тема «Анатомия брюшнополостных операций» Буду оперировать. Приготовьте всё необходимое для удаления аппендикса. Разрез сделаем длинный — больше сможем увидеть. Выполняйте!» Девушки немедленно исчезли. Майор сказал уже мне: «Придётся потерпеть. Ради науки и облегчения обучения молодёжи. Оперировать буду под местной анестезией. Понимаешь?»

«Понимаю, товарищ майор медицинской службы, так точно!»

«Выдержишь? Потерпишь?»

«Выдержу товарищ майор».

«Ну, держись, матрос!»

Девушки уже привезли каталку, и я «поехал», а майор пошёл переодеваться и мыть руки…