Евангелие – атеисту

Строился дом… Началось всё с копания канав для отвода воды с участка. Место было низкое, болотистое… и мы копали… Потом, по плану, — отец мой, Григорий Иванович, лично всё вымерял, вбил колышки, натянул шпагаты — копали траншеи для фундамента. Туда сперва забивали всякий хлам, который удалось собрать в округе: булыжники, щебёнку с откосов дорог, отдельные камни, железки… Всё это стаскивалось на участок и ссыпалось в траншеи, заливалось раствором цемента с песком… Потом началась эпопея с кирпичом. Дяде Ване, как многодетному пролетарию с безупречным прошлым — судимость дяди Ване, в своё время севшему за буханку хлеба, была «вычищена» нашим соседом по участку, другом отца — дядей Мишей Кошелевым, который побывал в Петропавловске на большой прокурорской должности и кое-что мог… Так вот, Витя, дяде Ване позволили из отбракованного кирпича купить «половняк» для застройки… Мы, пацаны, этот «половняк» из отвалов брака на заводе выбирали… Почему-то поподался всё больше целый «половняк»! Странно, да Вить? Кучи отобранного росли, отец мой пригонял откуда то «захфрактованные» грузовики… Да ещё привозил не менее ящика водки… Пол-литры разносили мы, пацаны, нам бывало точно сказано — кому и сколько. Прятали на пузах, под рубахи… Отдавали молча: сторожам, «нарядчикам», «контролёрам»… всяким… Никто и ни разу не отказался… Мы ухитрялись каждый раз бутылку «заначить» для дяди Вани. Потом мы кирпич грузили… внизу ложился целёхонький, сверху — половняк, ещё выше — сколько рессоры позволяли — крошка, уже бесплатно. Разгружали тоже мы. Главное удовольствие нам доставлял путь от Коренева до участка нашего. Мы ездили только в кузовах, приплясывали-пританцовывали… Жуть… Весело… А выкладывали ленты фундамента уже взрослые: отец, старший мой брат Володя, Иван Иванович, дед Василий. Раз или два был допущен Александр, как старший, будущий хозяин каменного дома. Предполагалось сначала, что дом будет общим, но это чтобы «перебиться». Потом, предполагалось, для Ивана построить другой дом. Участок позволял. Отец получил генеральский участок в 16 соток, огромный, по тем временам. Бог по-другому судил… Дом ставили быстро, с экономией нищеты: засыпали пустоты в стенах сырым шлаком. От этого в комнатах много лет была сырость. Потом шлак, видимо, высох, осел — слышимость в комнатах стала — как сквозь фанеру. Потолки низкие. Но для Ивана он был большой радостью. Никакого дома, кроме землянки, без «положения» брата и его денег у Ивана Ивановича не было бы, конечно. Кладку кирпичную делала только взрослые, но один ряд доверили Саньке под присмотром Ивана Ивановича.

Володя, старший брат, на штукатурке, которую клал, написал своё имя. Ох, какой скандал учинил ему отец! Пришлось затереть. Хотя ни я, ни Володя, ни матушка не поняли, что в том плохого? Завершал эту часть работы действительно Вова.

Снег уж шёл, когда две комнаты дома подводили под временную крышу, настилали толь, рубероид. Опасались взрослые — выдержит ли кровля тяжесть снега? Выдержала, хоть и провисла.

Мария родила Юрика в Колонце, а в доме он сделал свои первые шаги. А дядя Ваня умер… Глупо так…

В весенние каникулы приехал я, по обыкновению, в Быково. Был тихий такой день. Дядя Ваня спал в одном «солдатском» белье на широченной многоспальной самодельной кровати-топчане. В комнате были Борька да я. Не помню, где были остальные. Борька зачем-то полез в сундук с колодками и другими сапожными принадлежностями. Нащупал там початую отцом чекушку. С лукавой рожицей извлёк и мне показал. А дядя Ваня в этот миг возьми — да и открой глаза… Борька испугался и выскочил за дверь. Дядя Ваня бросился за ним следом. Борька побежал в поляне-болоту, а отец его за ним! Борька — к ельнику на болоте… Отец — за ним. А снег был сырой уж, наст жёсткий… ветер… позёмка… Борька убежал, скрылся за ёлками, да вернулся кругом домой. Иван Иванович где-то споткнулся и упал. Сразу подняться не смог. Холодным пришёл в свой каменный дом… упал, потерял сознание, думали, что уснул…Был отправлен в больницу, где и умер.

При жизни он часто жаловался, что голова болит у виска. Когда вскрыли его тело, то нашли большую опухоль в мозге… Он от неё так и так бы умер…

Борис, естественно, горевал о смерти отца… Отец мой выдал на расходы по похоронам некоторую сумму денег Сане, старшему сыну и сказал выбрать место для захоронения тела отца. Пошли втроём. Контору нашли. Там глядят, что с безотцовщины взять? Написали на бумажке, чтобы дали участок бесплатно. Однако за рытьё могилы надо было платить столько-то… Деньги были, но Борька сказал: «Выроем сами». Вырыли, но засомневались, поместится ли гроб? Решили померить. Сказали, чтобы я лёг в эту могилу. Они по краю ходили и на меня посыпались песок и камни. Борька спрыгнул мне на живот и откопал в первую очередь лицо, чтобы я мог дышать. А я от этого удара по животу проблевался, вытолкнув этим из себя песок, который попал в рот и нос. Когда уже смог, то вылетел из могилы — бежал, бежал и падал, снова бежал. Бежал от смерти…