Евангелие Достоевского

Но это не снимает ответственности с Ивана, ибо Смердяков исполнил то, что было у Ивана в намерениях. «Вы убили, вы главный убивец и есть, а я только вашим приспешником был, слугой Личардой верным, и по слову вашему дело это и совершил», – говорит Смердяков Ивану.

С. Воронов в роли Смердякова. МХТ. 1910 г.

Сюжет романа выстроен таким образом, что все три брата несут ответственность за убийство отца. Смердяков – только исполнитель. Иван и Дмитрий, каждый по-своему, желали смерти отца, а Алеша ей не воспрепятствовал. Тема ответственности за преступление – одна из постоянных тем в творчестве Достоевского. Однако если в предыдущих романах преступление совершалось одним лицом (Раскольников убивает старуху-процентщицу, Рогожин убивает Настасью Филипповну), то в «Братьях Карамазовых» поднимается сложная тема коллективной ответственности. Выражаясь современным языком, есть исполнитель, есть соучастники, есть заказчик. Кто в «Братьях Карамазовых» является заказчиком? Смердяков считает таковым Ивана. А соучастниками становятся Дмитрий и Алеша. При этом тяжесть наказания падает на Дмитрия, который формально невиновен.

Алеша

Алеша Карамазов – один из самых светлых образов в русской литературе. Он очень религиозен, хотя «вовсе не фанатик и… даже и не мистик вовсе». На монастырскую дорогу он ступил потому, что «она одна поразила его и представила ему, так сказать, идеал исхода рвавшейся из мрака мирской злобы к свету любви души его», а также потому, что «на ней он встретил… старца Зосиму, к которому привязался всею горячею первою любовью своего неутолимого сердца». Он любил людей и, «казалось, всю жизнь жил, совершенно веря в людей». Он никого ни за что не осуждал: «Явясь по двадцатому году к отцу, положительно в вертеп грязного разврата, он, целомудренный и чистый, лишь молча удалялся, когда глядеть было нестерпимо, но без малейшего вида презрения или осуждения кому бы то ни было». Он не помнил обид, и «случалось, что через час после обиды он отвечал обидчику или сам с ним заговаривал с таким доверчивым и ясным видом, как будто ничего и не было между ними вовсе». К деньгам он был равнодушен, ибо был «из таких юношей вроде как бы юродивых, которому попади вдруг хотя бы даже целый капитал, то он не затруднится отдать его, по первому даже спросу…»

В. Готовцев в роли Алеши Карамазова. МХТ. 1910 г.

С первых страниц книги Алеша открывается как евангельский христоподобный идеал. Многое роднит его с князем Мышкиным. Однако Достоевский не наделил его чертами болезненности: в отличие от Мышкина, он не был ни эпилептиком, ни «идиотом» в глазах окружающих. Наоборот, «Алеша был в то время статный, краснощекий, со светлым взором, пышущий здоровьем девятнадцатилетний подросток. Он был в то время даже очень красив собою, строен, средневысокого роста, темно-рус, с правильным, хотя несколько удлиненным овалом лица, с блестящими темно-серыми широко расставленными глазами, весьма задумчивый и по-видимому весьма спокойный».

Достоевский не был бы самим собой, если бы оставил Алешу в монастыре. Сам старец Зосима перед кончиной посылает его в мир: «Не здесь твое место пока. Благословляю тебя на великое послушание в миру. Много тебе еще странствовать. И ожениться должен будешь, должен». И Алеша после смерти старца покидает монастырь, чтобы погрузиться в мир карамазовских страстей, но остаться внутренне непобежденным.

Перед тем, как выйти в мир, Алеша у гроба старца переживает некое духовное событие, описанное в главе «Кана Галилейская». Здесь Достоевский пользуется своим излюбленным приемом: нанизывает событийную канву романа на евангельский сюжет. Поздно вечером Алеша входит в келью старца Зосимы, где лежит его тело. Над ним читается Евангелие – рассказ о том, как на браке в Кане Галилейской Иисус претворил воду в вино (Ин. 2:1–11). Алеша становится на колени, начинает размышлять о рассказе и постепенно погружается в сон. Во сне ему является почивший старец с сияющими глазами, который теперь находится в раю. Он поднимает Алешу с колен и, показывая на собравшихся гостей, говорит: «Веселимся, пьем вино новое, вино радости новой, великой; видишь, сколько гостей?» И затем показывает на Христа, Который сияет, как солнце: «Не бойся Его. Страшен величием пред нами, ужасен высотою Своею, но милостив бесконечно, нам из любви уподобился и веселится с нами, воду в вино превращает, чтобы не пресекалась радость гостей, новых гостей ждет, новых беспрерывно зовет и уже на веки веков». Алеша, уснувший, стоя на коленях, просыпается, стоя на ногах.