Евангелие огня

Несколько минут спустя они уже стояли у пирса, которым заканчивается Ист-Пратт-стрит, и любовались величественной старой электростанцией, преобразованной в гигантский универсальный магазин «Барнс и Нобль». Тео выступал в нем вчера вечером, но тогда было темно, да и Дженнифер провела его в здание прямо из такси. Он успел заметить роскошный аквариум с огромной рыбой-ангелом и изобретательно переделанные в книжные полки дымовые трубы, однако для наблюдений такого рода была открыта лишь малая часть его мозга, все остальное занимало предстоящее выступление. Прирожденным актером он не был и это делало для него чтение вслух особенно обременительным, тем более, что аудитория обычно реагировала на слова Малха ахами, вскриками  и перешептываниями. И после того, как он ответил на вопросы и подписал экземпляры книги, Тео оказался эмоционально выжатым настолько, что хотел лишь одного: чтобы Дженнифер отвезла его обратно в отель.

Сегодня же, осматривая книжный магазин, он же универмаг, он же электростанция, издали, Тео понял, насколько внушительным архитектурным сооружением тот был. Построенное для цели вполне прозаической – производства электроэнергии – это здание обладало, тем не менее, мрачным величием кафедрального собора. Гигантская фаллическая гитара, установленная на его крыше в честь находившегося внутри «Хард-рок кафе», вонзалась в лазурное небо, как колокольня.

– Извините, – послышался откуда-то снизу голос, – вы ведь Тео Гриппин, верно?

Тео опустил взгляд. Чернокожая женщина улыбалась, глядя на него снизу-вверх из инвалидного кресла. Толстая, некрасивая, она была одета в ярко-желтый спортивный свитер; казавшиеся укороченными ноги ее завершались ботинками из овчины. Глаза у женщины тоже были ярко-желтые.

– Вы выступали там вчера вечером, – сказала она, поведя головой в сторону «Барнса и Нобля».

– Да, верно, – ответил Тео. – Вы тоже там были? Я вас не припоминаю, мадам.

– Нет, не была, – ответила женщина. – Мне хотелось, но я же в кресле, видите? – а с ним попасть в это здание трудно.

Выговор у нее был простонародный.

– Мне очень жаль, – сказал Тео.

– Мы можем чем-то помочь вам, мэм? – спросила Дженнифер.

– Я читаю вашу книгу, мистер Гриппин, – сообщила, не отрывая взгляда от Тео, негритянка. – «Пятое Евангелие».

– О, спасибо, – сказал он.

– Меня вам благодарить не за что, мистер Гриппин, – ответила негритянка. – Бог приказал мне прочесть ее. Очень интересная книга.

– Э-э… рад, что вы так считаете.

– Я буду очень рада, если вы дадите мне автограф. У меня для них особая книжка есть.

– Э-э… с удовольствием.

Короткопалая рука женщины скрылась и закопошились под ее полиэфирным одеянием. Тео инстинктивно наклонился к ней, ожидая, что она вытащит на свет книжечку для автографов.

Однако вытащила она пистолет. Он повис в пространстве, разделявшем негритянку и Тео, такой мощный и пугающий, что сам выстрел казался, по сравнению с ним, уже и не страшным. Негритянка начала поднимать серое дуло ко лбу Тео.

– Вы сделали злое дело, мистер Гриппин, – сказала она. – И отправитесь прямо в ад.

Все поплыло перед глазами Тео, сердце его колотилось слишком громко и затрудненно для того, чтобы доставлять в мозг необходимые тому количества крови. «Я не готов» – хотелось сказать Тео, однако он понимал, что времени на это у него не осталось.

– Опустите его, мэм, – это был голос Дженнифер, эхом отдавшийся в пустоте.

Тео покачнулся, лицо негритянки вновь обрело резкость. Все в том же пространстве между ними образовался еще один пистолет. Первый был направлен в грудь Тео, но подрагивал. Второй смотрел прямо в лицо негритянки, дуло, прижатое к ее переносице, упиралось ей в глаз. Этот пистолет держала тонкая белая рука, элегантно наманикюренный пальчик обвивал спусковой крючок, узкое запястье не дрожало.

– Отведите пистолет в сторону, мэм, – приказала Дженнифер.

Негритянка подчинилась.

– А теперь убирайтесь.

Негритянка в последний раз взглянула в лицо Тео, опалив его ненавистью. Затем, не произнеся ни слова, опустила ладони на покрышки кресла, резко развернула его и покатила прочь. Колеса ехавшего вдоль воды кресла повизгивали.

Тео упал на колени, два раза кашлянул и изверг из себя жидкую смесь «Пепси» с шоколадным мороженым. Ладонь Дженнифер легла ему на спину.

– Прости, прости, – простонал он.

– Да не за что, – отозвалась она.

Тео взглянул на нее. Дженнифер была поразительно, до жути спокойна.

– Я… похоже, я как-то не привык к пистолетам, – сказал он.

– Это же Мэриленд, – сказала Дженнифер. – Тут все с пистолетами ходят.

Свой она уже вернула туда, где он скрывался прежде. Тео затруднялся представить, в какую полость плотно облегавшего ее тело наряда можно было спрятать, не создав на нем вздутия, отнюдь не маленькую стальную машинку, однако Дженнифер это проделала.