Евангелие от Андрея

Елисею самому не нравилась эта звенящая тишина. Они прошли уже больше половины озера, а на встречу им не попалась ни лодчонка, ни стружок какой. На берегах ни разу не мелькнул сарафан бабы стирающей белье или порты какого-либо шустрого постреленка, выбежавшего посмотреть на такую невидаль, как целая ватага судов, вспарывавших тихую гладь озера. Они совершенно спокойно прошли мимо огромного острова, говорят самим Калевом брошенного камня, что бы закрыть дорогу к Белому морю. Прошли проливом, который, он точно знал, стережет ни одна пара зорких глаз. Ни одна веточка не шелохнулась в кроне вековых сосен, стоящих на берегу, ни одна травинка, не уронила капельки росы, сбитой не осторожным ударом. Не было, кажется, в этих местах ни одной живой души. Однако умелым ухом воина он слышал, как стрекочут в глубине леса суетливые сороки. Да и Сил с Андреем поняли, что все здесь не так, когда к полудню не вышли на водопой пугливые олени и косули. Значит, кто-то спугнул их ранее. Язык озера стал тоньше, как язык змеи раздвоился и потом и вообще растерялся среди россыпи островков и островов, приваливаясь к огромной скале выступающей в воду, то ли еще одному большому острову, то ли просто береговому стражу, шагнувшему прямо в середину потока, что бы быть поближе к проплывавшим путникам. Озеро здесь распалось на множество проток, а корабли тянуло главным потоком прямо под нависающие над синей водой отвесные стены этого каменного стража. Вода билась об его грудь, превращаясь в белоснежную пену. Крутилась в каких-то водоворотах и ямах, отбрасываемая в тихую заводь за спиной этого гиганта одним рукавом, и бешено рвущаяся дальше между скал, подводных ловушек и полузатопленных островков вторым рукавом, туда, куда указывала на хоженце, данном Змеевыми детками, красная путеводная нить. Сил, Лукомысл и Елисей втроем налегли на правило и вырулили головную лодью в бешеный поток, а потом по нему в узкое горло протоки меж двух небольших островов. Струги и драккары ныряли за ними в этот шумно крутящийся хоровод искрящихся брызг и выпрыгивали вслед вожаку. Кто-то терял парус, кто-то ломал кормило, кто-то весла, но выскочили все. Андрей понял, что ватага подобралась, что надо. Когда последний варяжский драккар вылетел на тихую воду умело подставляя ветру свой полосатый парус, с берега раздался не то чтобы злобный вой, скорее вздох разочарования, вылетевший из десятка глоток.

– Ну, вот и они! – облечено выдохнул Елисей, и поправил на запястье кожаную петлю секиры.

– Чего тебе покоя не давало? – подошел Андрей.

– Да знаешь ватажник, эта скала зовется Медвежьим Наволоком. Я ее не видал ни разу, но слыхал о ней много чего. Здесь живут самые злобные из медвежьего народа. Они нас видеть должны были, когда мы протокой в озеро входили и мимо большого Калевского камня ползли. Там не напали, потому как ждали, что мы тут об скалу порасшибаемся, али в заводь вкатимся. Там они нас копьями забросают…и каюк. А мы, гляди-ко, им на зависть проскочили все…

– И что? – хмуро уточнил Сил.

– А то, что теперь жди гостей в Воицком озере. Я так думаю. Тама узкий такой пролаз. Проток такой, что струг за стены и дно цепляется. Тама не разбегешься. Вот там они нас и будут ждать. В Воицком нет! В Воицком настоящие берсерки живут, а не разбойники. Тута они нас ждать будут, – он утер лоб, покрывшийся от такой длинной речи капельками пота.

– Ты-то как думаешь? – прямо в глаза смотрел ему Андрей.

– Надо их перехитрить.

– Как?

– Надо лесовиков и тех, кто знает леса высадить…и…берегом идти.

– Кто ж эти чащобы знает? – свистнул Сил, – Тут одни медведи жить могут.

– «Помощи ищи у дев охранительниц. Просто так и скажи: «Я служитель девы моря прошу вас девы мне помочь…», – вспомнил вдруг Андрей слова Дикого.

– Попробуем. Сначала малым отрядом сойдем, оглядимся, – неожиданно для всех согласился он.

Воеводы малых дружин собрались на лодье Андрея. Он обвел взглядом всех сидящих вокруг него. Здесь были Сил и Косма, Елисей. Отдельно стоял Лукомысл. Не дело волхву совать свой нос в дела воинские. Ближе к Андрею сидела старшая сестра жриц-амазонок, кутаясь в свою медвежью шкуру. Он помнил ее еще с далеких лесов Арденн, где она пришла в дружину Сары Египтянки. Сначала выделялась среди ее темнокожих воительниц светлой кожей и пшеничными волосами, а потом своим умением рубится в бою, заняв достойное место помощницы самой Сары. В этот поход амазонок вела она. Он улыбнулся ей и получил в ответ белозубую улыбку. Чуть поодаль сидели вожаки варягов и пришедших с ним балтийских берсерков. Отдельно стоял со своей палицей Тур, – Змеев сынок, а рядом с ним Перунов воин Путята. Кто-то кивал Андрею, когда взгляды их встречались, кто-то говорил одними глазами «Сдюжим, ватажник». Наконец Андрей собрался с духом и сказал.