Евангелие от Дарвина. Эволюция доверия

Когда земля была только основой для выживания, её отвоевывали у лесов, болот, но как только земля, кроме питания, стала приносить доход, её стали отвоевывать ещё и друг у друга. Воины объединялись в ватаги и дружины, которые сначала предлагали местным жителям свою защиту, а потом узаконили свою власть на землю, а позднее и на тех, кто на ней трудится. Мелкие князья враждовали между собой, пока самый ловкий не объявлял себя монархом и, вуаля, подчинял себе тех, кто его породил. Я имею в виду торговые города.

Вполне законен вопрос, если власть сменилась в ранних демократиях на автократию, то значит и сами условия изменились? В общем, да. Даже при том, что природные условия не менялись, но став частью большого государства, бывший полис разделял общую судьбу и достаток со всеми остальными землями.

Теперь основой богатства стала недвижимость – земля, приносящая хлеб. А земле не нужна свобода, ей нужна лишь защита. Для землевладельцев важна сильная власть и сильная армия, чтобы могла и крестьянский бунт усмирить, и захватчиков прогнать. Поэтому автократия – идеальная форма правления для сельскохозяйственных государств и государств, основной ценностью которых является земля и ее недра.

Землю можно купить или продать, но вне зависимости от собственника земля остается объектом приложения труда. Испокон веков земля взывала к деятельности, оставаясь по сегодняшний день важнейшим элементом созидания. Труд на земле был до последнего времени изнуряюще тяжел. Без сельскохозяйственной техники он требовал коллективного взаимодействия. Тяжелый труд объединял людей. Воля если людям и снилась по ночам, то при свете дня суровая реальность требовала сплоченности и такой воли, которая нужна в преодолении трудностей, нежели та, которая зовет на просторы.

Деньги же появляются лишь там, где образовываются излишки, будь то зерно или что-то иное, что можно продать без риска самому оказаться у разбитого корыта. Излишек подразумевает некий достаток, когда можно уже не так переживать за насущное, и когда часть сообщества может быть освобождена от работы в поле, со всеми вытекающими последствиями для роста культуры, искусств и наук.

Чем больше излишки, которые можно без ущерба продать или купить, тем активнее развивается торговля. Никто не торгует насущным. Торгуют обычно тем, без чего смогут легко обойтись. Так рост торговли сопровождается уменьшением зависимости людей от изнуряющего труда и соответствующей потребности в сплоченности. Созидание уступает центральное место в человеческом сотрудничестве распределению.

Если монархии – это иерархии, центральное место в которых занимают воины (лендлорды, дворяне), то с переходом к либеральной форме правления место воинов занимают торговцы (купцы, бизнесмены, банкиры). Если для монархии важнейшей ценностью является земля, а власть опирается на элиту, состоящую из воинов, способных защитить землю от захватчиков, то, когда в структуре государственных доходов торговля забирает себе первое место, деньги начинают взывать к тому, чтобы участники распределения товаров стали оказывать влияние на принятие ключевых решений в стране. Но как только земля или её недра вновь становятся главным источником государственных доходов, возвращается автократия несмотря на то, что кому-то милее свобода.

Либеральные формы правления возникают только там и тогда, когда создается настолько много излишков, что распределение их становится существенно важнее самого процесса созидания. А когда торговля становится важнее производства, то и доверие к деньгам в силу их природы начинает превалировать над доверием к людям.

Выбор той или иной формы правления – это не заговор элит, не преступление против людей и не чей-то злой умысел. Люди всего лишь выстраивают свои отношении сообразно условиям. Если для земледелия требовалась сплоченность, то и форма правления вбирала её как основное свойство. Если для торговли необходима свобода, то и властные структуры так организовывались, чтобы обеспечить наибольшее благоприятные условия для свободной торговли.

Деньги не имеют родины, не держатся за землю или определенную территорию, они ищут, где лучше, а за ними устремляются за лучшей долей и наиболее зависимые от них люди. Поэтому демократическим государствам требуется создавать более комфортные условия для того, чтобы деньги и люди не убегали.

Свобода для денег – это причина, свобода для людей – следствие. Без свободного перемещения капитала и инвестиций не возможен рост торговли, а несвободные граждане являются плохими потребителями товаров и услуг.

Народы не выбирают форму правления. Её выбирают придуманные людьми для своего удобства деньги. Формы правления сменяются не потому, что так лучше для людей, а потому что это лучше для денег.

При этом, являясь универсальным механизмом доверия и конвертации, сами по себе деньги не объединяют людей. Людей объединяют мечты, великие цели и общая вера. Деньги лишь смазка в колесах истории, а двигателем выступают путеводные звезды, зажигающие надежду в человеческих сердцах.