Евангелие от Дарвина. Эволюция доверия

Расширение круга интересов, возможностей и желаний за пределы близкого круга в эпоху бурного развития торговли, морских путешествий, раздвигающихся границ мира, возможно, и послужило толчком к пробуждению вольного духа свободы идущего в комплекте к ощущению одиночества.

Чтобы никого не обижать, будем считать, что нельзя однозначно судить о том, являются свобода и достоинство врожденными, как считает Фукуяма, или продуктом мифа, возникшим «чуть ли не за ночь», как считает Юваль Ной Харари.

Скорее всего истина где-то посредине, и в каждом человеке уживается и конформизм, и индивидуализм, и стремление к подчинению правилам, и стремление к свободе. Не исключено, что в зависимости от внешних условий то или иное свойство может преобладать в человеке, а когда он видит вокруг себя подтверждение тому, что именно это и есть хорошо, то с ещё большой силой подчиняется всеобщему настроению.

Из этого можно сделать предположение, что не только стремление к подчинению правилам, но и стремление к свободе есть продукт не только внутренних убеждений, но и во многом социальный, зависящий от культурной среды и устоявшихся общественных настроений. В первом случае, оба устремления – и стремление к свободе, и конформизм – это свободный выбор индивидуума, а во втором – это во многом несвободный выбор, происходящий из навязанных обществом установок.

Если для конформизма здесь нет никакого внутреннего противоречия, то для индивидуализма и либерализма есть. Согласитесь, если стремление к свободе отдельного человека является следствием несвободного выбора, то в этом есть что-то… недосказанное.

Если сводить исторический процесс к народным возмущениям, бунтам, войнам; и исходя из этого, искать среди мотивов, двигающих людские массы к революционным потрясениям, стремление к свободе и достоинству, то лучше всего это вписывается в марксистко-ленинскую картину мира. Напомню, по Марксу, основной движущей силой истории является классовая борьба, по сути борьба за свободу от тирании и признание права свободно распоряжаться результатами своего труда.

Не будем слишком придирчивы к Фукуяме и не станем безапелляционно требовать переименовать Марксизм – Ленинизм в Марксизм – Фукуямизм. Констатируем лишь то, что исторический процесс, по всей видимости, несколько многообразнее, и не лезет в то прокрустово ложе, в которое его пытались втиснуть оба великих теоретика.

Кратко. Наряду со стремлением к свободе человеку не менее естественно единению с другими людьми. С точки зрения эволюции для человеческого вида стремление к свободе отнюдь не способствовало выживанию, в отличие от стремления к сплоченности. Не исключено, что свобода в том виде, в котором мы воспринимаем её сейчас, является продуктом развития цивилизации.

3. Свобода и сознание.

Если зашел разговор о свободе, то не стоит забывать о сознании. Во всяком случае о той его части, которая отвечает за самосознание. Ведь без осознания личностью своей индивидуальности, отдельности себя от других субъектов и мира вообще, без фиксации своих жизненно важных интересов невозможно даже задуматься о свободе.

Между тем сознание – это наименее изученный наукой микрокосмос или, если хотите, макрокосмос, учитывая его значение для каждого человека. Существует множество подходов к проблеме возникновения сознания: от космического до биологического.

Первый подход подразумевает, что сознание имеет космическое либо божественное происхождение, существует независимо от человека, и исходит непосредственно из Космоса. В этом случае сознание едино, а частицы «мирового сознания» рассеяны в природе в виде сознаний живых организмов.

В свою очередь, биологический подход сугубо материалистичен, и исходит из того, что сознание присуще всем живым организмам и является порождением живой природы.

У космического подхода есть различные взгляды. Это и теория монад, выдвинутая Лейбницем⁶, и развитая Даниилом Андреевым, согласно которой мир наполнен множеством неделимых бессмертных монад – первичных духовных единиц, в которых заключена энергия Вселенной, и которые являются основой сознания; и теория Тьера де Шардена, согласно которой сознание – это некая надчеловеческая сущность, являющаяся «мозгом материи».