Евангелие от Джексона

Лодин поставил на стол две гостевые бутылки коньяка и сел на предложенный стул. Шляпа кончил совещаться с хозяином.

— Слушай, парень, все улажено, кворум как раз на два стола. Начнешь играть здесь, а там как пойдет, может, и на второй этаж переберешься.

Лодин молча согласился, вытащил несколько сотенных из верхнего кармана рубашки и положил рядом. Еще трое стали рассаживаться вокруг стола. Лодин успокоился — пока никаких неожиданностей, все идет нормально. Наверху играет высшая лига, тут первая, они-то ему и нужны. Сейчас нужно аккуратненько сдать облигацию.

…Игра шла уже третий час, бутылки постепенно опустели, голова гудела от напряжения. Последние его сто рублей стояли на кону. «Пора!» — решил Николай.

— Сто сверху!

— Вы забыли поставить, — партнеры пристально смотрели на Лодина.

Он стал шарить по карманам, изображая неподдельную растерянность.

— Ч-черт, деньги забыл в номере… хотя вот…

На стол упала облигация.

— Проверил ее сегодня вечером, — выигрыш пять тысяч. Ставлю ее.

Тут же появилась нужная газета, проверили, поглядели на свет и под лупу — все нормально.

— Ну что ж, — сказал один из игроков, — за нее можно дать пару тысяч.

— Вы что, с ума сошли? — возмутился Лодин. — Тонну сбросить еще могу, куда ни шло, но ни цента больше.

— Нет. Не хочешь — не играй, — последовал ответ.

— Как знаете, — Лодин встал и направился к выходу.

— Стой! — голос Шляпы остановил его у двери. — Ладно, получай три штуки и садись.

Лодин сделал вид, что колеблется. Три пары глаз алчно уставились на него.

— Это грабеж. Предлагаю компромисс.

После недолгих торгов компромисс был найден, и ему отсчитали три с половиной тысячи. Сделка состоялась. Снова раздали карты. Лодин давно понял, что его «пилят на одну ручку». «Пилите, милые, пилите, — мысленно усмехался он. — Многое бы я дал, чтобы увидеть ваши рожи, когда вас повяжут прямо в Сбербанке. Все идет по плану, тьфу-тьфу — не сглазить бы. Теперь только чисто свалить…»

За неполный час он, вконец утомленный, проиграл еще триста рублей и решил — пора!

— Голова кругом идет, беру маленький тайм-аут, — объявил он. — Где у вас кухня, пойду башку смочу.

— Ну-ну, взбодрись, — с показным сочувствием произнес хозяин, — и рюмку хапни для разгона крови, вон побледнел как.

— С собой возьму, — сказал Лодин, и налив рюмку, пошел туда, куда показал хозяин.

Носовой платок и некоторая сумма денег на столе были оставлены им умышленно. На кухне он открыл кран, набрал в ладони воды и брызнул в лицо. Действительно, стало легче — говоря об усталости, он вовсе не кривил душой — многочасовое напряжение игры и табачный дым, безусловно, сказывались, к таким нагрузкам он не привык. Кухонное окошко было распахнуто и само подсказывало верный выход. «Прощайте, голуби, и к завтраку не ждите» — он взобрался на подоконник и, не раздумывая, спрыгнул в сад. Пулей вылетел на улицу. Словно по заказу, неподалеку светился зеленый огонек какого-то частника.

— Шеф, срочно в Ригу.

— Сороковник и — вперед.

Лодин небрежно бросил зеленую купюру на сиденье рядом с «шефом», сам плюхнулся на заднее.

— Жми!

Взревев, машина сорвалась с места и на второй космической помчалась по назначению, будто зелененькая увеличила мощность двигателя по крайней мере втрое. «Теперь можно заняться и арифметикой, подбить бабки», — решил Лодин. Сто пятьдесят стоили коньяк и мотор, триста он проиграл до облигации, столько же после ее сдачи вплоть до ухода по-английски, рублей двести — двести пятьдесят осталось на столе в качестве «отступных» плюс полторы тыщи потерял на обмене. Итог устного счета был таков — «отмывка» ценной бумаги обошлась ровно в половину ее стоимости. Неплохой результат! Если кого-нибудь из них посадят, нужно будет послать передачу.

Он отпустил мотор у вокзала и пошел домой пешком. Через минут пятнадцать он уже был на месте. Никакой сумасшедший правнук Паниковского не попросил его по дороге домой дать ему один миллиончик, да таких денег у него и не было. В ту ночь Николай заработал только две с половиной штуки. Придя, он, не раздеваясь, упал на диван и почти мгновенно заснул сном праведника. Улыбка скользнула по спящему лицу. Так спят малые дети и передовики производства после ударной смены, преисполненные чувства выполненного долга.

XIII

— Итак, потерпевшая, просмотрите еще раз список похищенных вещей. Ничего не пропущено, не будет дополнений?

Страздиня взяла протокол и тихо забубнила под нос:

— Платье… так, видеомагнитофон «Панасоник», шкурка норки — тридцать две… отрезы… чеки «Торг-мортранса»… так, цепочка золотая, кольцо с бриллиантом… брошь… так, фотоаппарат «Поляроид», деньги в сумме… хрустальная ваза, сберкнижка на предъявителя с вкладом семнадцать тысяч триста… вроде все.

И с таким равнодушным видом вернула бумагу Верховцеву, словно ее мало заботила судьба похищенного, которое, по приблизительным, самым скромным подсчетам инспектора, «тянуло» тысяч на сорок — сорок пять, а с учетом цен черного рынка на «альбатросовскую валюту», пожалуй, на все полста…

«А может, просто не верит мне ни хрена, смирилась?»