Евангелие от Лазаря. Деяния сорока апостолов

Специальный корпус инквизиторов, под кодовым названием «тень», зорко следил за соблюдением правил, установленных святой церковью. Их члены находились во всех сферах деятельности церковного ордена. Проще говоря, это были наблюдатели за наблюдателями. Если им вдруг удавалось обнаружить заслуженного старца, не желавшего добровольно покинуть бренный мир, дабы не обременять его своим существованием, вся его семья по мужской линии, укрывающая непреклонного старика, исчезала в тот же день, когда обнаруживался акт неповиновения. Приходского аббата вызывали в окружной суд, где судебный викарий выносил ему наказание за недосмотр. Обычно всё заканчивалось тем, что аббата увозили в застенки ближайшей резиденции кардинала, где над ним денно и нощно трудились инквизиторы. Поэтому в избавлении от стариков были заинтересованы все и от них старались избавиться заранее, дабы не навлекать на себя праведный гнев святой церкви.

Негласный глава кардиналов окинул хозяйским взором блистающий золотом зал совещаний. Все сорок кардиналов были заняты важными делами. Кто-то, развалившись в кресле, позволял юным послушницам пробовать на вкус священный скипетр империи. Кто-то, пристроившись сзади к упругим задницам, энергично вколачивал свой инструмент в промежность стонущих от удовольствия девушек. Но находились и те, кто не ограничивался одной лишь партнёршей. Священная оргия вошла в пиковую фазу и её завершение, по обыкновению, открывало ежеквартальный собор высших правителей империи. Как только кардиналы насытят плоть, избавившись от притяжения земных прихотей, они сразу же приступят к обсуждению насущных проблем, требующих их личного вмешательства.

Клорад вышел на балкон под лучи нещадно палящего солнца. Окинул взглядом бухту. У причалов покачивались на волнах роскошные яхты гостей. Кардинал бросил через плечо полный презрения взгляд.

— Разряженные ублюдки! — сказал он с отвращением. — Потешьте плоть свою, пока я вам разрешаю. Скоро придёт время и вам пополнить ряды священномучеников.

Он поглядел на противоположную от монастыря сторону острова. Его губы растянулись в довольной ухмылке. Никто из присутствующих в зале заседаний, за исключением старшей игуменьи, не подозревал, что находится в расщелине между двумя холмов, прикрытой от любопытных глаз разросшимися тропическими деревьями. Там было будущее. Оплот новой империи. Это было место, где с младенчества взращивались бойцы корпуса «Тень» — инквизиторы его святейшества. В ближайшем будущем их должен возглавить «верховный жрец» — единственно признанный кардиналом средь сотни отпрысков сын.

Порус. Прибрежный город Горячего моря.

Маврий захлопнул дверцу такси. Несколько минут он нерешительно потоптался у ворот церкви. Его раздирали противоречивые чувства. С одной стороны он хотел пройти обряд посвящения в мужчины, чтобы, наконец, предложить Игнессе стать его женой. С другой стороны он боялся неизвестности. Эти шрамы… Их было так много! Он видел их у отца и старших братьев. И по опыту знал, что шрамы остаются после ран. Если шрамов много, то и ран должно быть много. В глубине души он осознавал, что трусил. Но, если он вернётся домой без причастия, его засмеют знакомые и родственники, а Игнесса не будет считать его достойным, чтобы создать отдельную семейную ячейку. С этим парень смириться не мог.

— Эх, — вздохнул он обречённо, — была не была!

Он быстрым шагом направился к входной двери и решительно её распахнул. В церкви царил загадочный полумрак. С высоких витражных окон на него взирали великомученики, признанные писанием единой церкви святыми. На них были запечатлены сцены принесения в жертву последователей новой веры, учиненные глумливыми еретиками на заре новой эпохи. При виде кровавого побоища, запечатлённого рукой великого мастера прошлого, канувшего в глубине веков, решительность парня стала стремительно таять, словно пар, выпущённый из компрессорного котла на волю.

— Господь всемогущий, Иисус Христос! — парень забормотал молитву. — Спаси душу грешную мою и придай храбрости сердцу моему, дабы пройти с достоинством все испытания на пути моём. Избавь мысли мои от шёпота Лукавого, дабы не убоялся я испытаний, кои ждут меня впереди. Придай смелости и освети путь мой взором Твоим, дабы видел я направление, коим идти мне надобно…

Пока он шёл к алтарю, бормоча под нос молитву, над ним чудесным образом загорался свет, что придавало молитве ещё больше мистической силы, наполняя сердце молодого человека отчаянной решительностью. Он повернулся в сторону исповедальни и, отбросив все сомнения, направился твёрдым шагом к невысокой дверце, за которой его ждало счастливое будущее.

— Что привело тебя в обитель Бога, сын мой? — донёсся смиренный голос священнослужителя из зарешеченного мелкой сеткой окошечка, когда парень присел на лавку.

— Я… мне… здравствуйте! — нерешительно промямлил Маврий. Он не знал, с чего, в таких случаях, стоит начинать диалог.