Евангелие от Луки. Комментарий

В зависимости от того, какая будет принята точка зрения на роль Иоанна, будут поняты и слова «с тех пор». Время отсчета начнется или с Иоанна, или с Иисуса. Царство Бога – см. экскурс Царство Бога. Оно возвещается Иисусом и Его учениками. Всех побуждают войти в него – дословно: «всякий в него побуждается». Греческий глагол «биа́дзетай» (3 л. ед. ч.) может быть в пассивном (страдательном) или в медиальном (среднем) залоге. От этого меняется смысл предложения. Если глагол понят как пассивный, то это означает, что в Царство настоятельно зовут, приглашают всякого человека, почти заставляют войти в него. Иисус приглашает не только праведников, но и грешников, как хозяин в притче (14.23). Если же глагол понят как медиальный, то он будет означать «применять силу, насилие; грабить» (отрицательное значение) или «применять усилие, усиленно пытаться, стараться» (положительное значение – традиционное для XIX в. понимание, отразившееся в синодальном переводе). Если смысл отрицательный, то речь идет о нападках на Царство и, возможно, подразумевается смерть Иоанна (как, вероятно, в Евангелии Матфея). С самого начала Вести о Царстве оно встречает яростное сопротивление[97]. Но против подобного понимания речения в версии Луки выступает слово «всякий». Некоторые толкователи не исключают также возможности, что эти слова имеют ироническое звучание: Иисус мог употребить лексику оппонентов, как, например, Он сделал это в Мф 10.25. Тогда примерный смысл будет таков: «Царство подвергается насилию со стороны грешников, сборщиков податей и т. д., они врываются в Царство», то есть те, которые, с точки зрения благочестивых людей, исключены из спасения. Иисус подхватывает слова Своих врагов, но меняет отрицательный смысл на противоположный.

Ст. 17 – Это речение связано с предыдущим лишь ключевым словом «Закон». Оно есть в похожей форме и у Матфея. Скорее... исчезнут – дословно: «Легче... исчезнут». Небо и земля – все мироздание (ср. Быт 1.1; Ис 51.6). Вероятно, эти слова значат, что, хотя с приходом Иисуса время Закона как орудия спасения навсегда ушло, его непреходящая ценность остается. Это, возможно, возражение тем, кто обвинял Иисуса в нарушении Закона. Согласно Матфею и Луке, Иисус заново интерпретирует Закон, восстанавливает его исконный замысел, затемненный людьми, превратившими его в тяжкое бремя. Одна только черточка – дословно: «единственный рожок». Рожком назван какой-то надстрочный или подстрочный знак, помогающий различать схожие по написанию буквы; это может быть и закорючка, ими иногда украшались буквы при переписывании рукописей. Несомненно, это слово употреблено в переносном смысле, как указание на то, что ни одна даже самая незначительная мелочь не исчезнет в Законе. Интересно отметить, что Иисус говорит о буквах и значках, то есть о письменном тексте, в то время как фарисеи считали в равной мере обязательным для исполнения не только писаный Закон, но и устные предания.

Ст. 18 – Речение о разводе, которое есть у всех синоптиков, казалось бы, не имеет никакого отношения к разделу, главной темой которого является правильное отношение к богатству. Вероятно, Лука помещает его здесь потому, что оно, с его точки зрения, иллюстрирует важность Закона как средства поддержания нравственности. Несмотря на то что Закон разрешал развод, Иисус заново истолковывает его, как это делали пророки, и указывает на его истинный смысл.

Во Второзаконии сказано, что муж может развестись с женой, если он найдет в ней что-то противное (24.1). В то время существовали две наиболее авторитетные фарисейские точки зрения на причину, делавшую развод позволительным. Консервативная школа Шамма́я толковала «нечто противное» как нецеломудрие невесты или супружескую измену жены. Либеральное же направление Гиллеля понимало его очень широко: все, что может не понравиться мужу в жене, можно считать «противным», например, испорченное любимое блюдо или лицо жены, после того как муж увидит более красивую женщину. Как брак, так и развод был чисто семейным делом. Разводиться мог только мужчина, он «отпускал» жену. Развод по инициативе женщины был крайне редок, и для этого нужны были особые причины, как, например, неисполнение мужем супружеских обязанностей в течение длительного времени. Есть свидетельства, говорящие о том, что отношение к разводам постепенно становилось все более неодобрительным и количество разводов было невелико. Закон обязывал мужчину давать жене разводное свидетельство, подтверждавшее, что она разведена, и позволявшее ей выйти второй раз замуж; там были такие слова: «Отныне ты свободна выйти замуж за другого мужчину». Но она не всегда могла это сделать, например, если была бедна и стара. Женщина оказывалась страдающей и почти бесправной стороной, хотя иногда по брачному договору она имела право получить от мужа часть имущества.