Евангелие от Матфея. Исторический и богословский комментарий. Том 2

В 1988 г. плащаница была подвергнута радиоуглеродному анализу, который показал, что ее можно датировать XIII в. Однако данные этого анализа были впоследствии неоднократно оспорены и научно опровергнуты. В частности, в 2013 г. новое исследование, проведенное профессором Падуанского университета Дж. Фанти с использованием методов инфракрасной и рамановской спектроскопии, химического и многопараметрического механического анализа, показало, что плащаница с большой вероятностью датируется временем жизни Иисуса Христа[743].

Еще одним аргументом против того, что плащаница является средневековой подделкой, служит расположение следов крови на ней. В Средние века считалось, что при распятии гвозди вбивались в ладони, и если бы художник подделывал плащаницу, он изобразил бы раны именно на ладонях. Между тем следы крови на плащанице находятся в зоне запястья каждой руки. О том же, что во времена Христа гвозди при распятии вбивались именно в запястья, а не в ладони, ученым стало известно лишь в Новейшее время.

Задолго до того как Жоффруа де Шарни объявил о плащанице, предание о Нерукотворном образе Спасителя существовало на христианском Востоке. Более того, сам этот образ был широко известен. Его первое упоминание связано с осадой Эдессы персидским царем Хосроем в 545 г. Согласно церковному историку Евагрию, когда Хосрой готовился к штурму города, отчаявшиеся жители принесли «богозданный Нерукотворный образ». Этот образ жители Эдессы окропили святой водой и затем этой водой окропили насыпь, построенную Хосроем. После этого им удалось поджечь насыпь, и через три дня Хосрой бесславно удалился[744].

В течение четырех столетий Нерукотворный образ хранился в Эдессе и был главной святыней города, куда для поклонения ему стекались многочисленные паломники. В 944 г. он был торжественно перенесен из Эдессы в Константинополь и помещен во дворцовый храм Богородицы Фаросской, который стал местом его постоянного пребывания на последующие 270 лет. Незадолго до взятия Константинополя крестоносцами он был перенесен в храм Влахернской Божией Матери. Следы Нерукотворного образа теряются после разграбления Константинополя крестоносцами в 1204 г. Как и многие другие святыни Восточной Церкви, он, скорее всего, оказался в руках латинских рыцарей и был вывезен из византийской столицы на Запад.

Имеется ли связь между Туринской плащаницей и Эдесским (Константинопольским) Нерукотворным образом? В течение долгого времени такая связь отрицалась прежде всего, на том основании, что на плащанице отпечаталось целиком тело умершего, тогда как Нерукотворный образ, насколько можно судить по его многочисленным спискам и свидетельствам о нем, содержал только отпечаток лика Иисуса Христа. Однако в последней четверти XX в. целый ряд ученых пришел к выводу, что Туринская плащаница и Эдесский образ – один и тот же объект.

Этот вывод был сделан, во-первых, на основании поперечных складок, имеющихся на плащанице. Они свидетельствуют о том, что плащаница складывалась в 8 раз и в течение длительного времени хранилась в сложенном состоянии. Эдесский Нерукотворный образ вполне мог быть идентичен той части плащаницы, на которой отпечатался лик Христа, и именно эта часть сложенной плащаницы могла демонстрироваться паломникам, приходившим для поклонения образу сначала в Эдессе, затем в Константинополе.

Во-вторых, целый ряд литературных источников свидетельствует о том, что именно погребальная плащаница Христа (а не просто изображение Его лика) до 1204 г. находилась в Константинополе. Николай Месарит, ризничный императорской церкви во имя Божией Матери Фаросской, в 1200 г. упоминает «гробные пелены Христа»: по его словам, «они – из льна, дешевого простого материала, еще дышащие миром, возвышающиеся над тлением, так как необъятного, мертвого, обнаженного, умащенного после Страстей обвивали»[745]. Робер де Клари, автор «Завоевания Константинополя», написанного в начале XIII в., говорит: «И среди других была церковь, называемая Церковью Богородицы Влахернской, где хранилась плащаница, в которую был обернут Господь и которая вставала каждую пятницу, чтобы облик Господа нашего был ясно виден. И никто, ни греки, ни франки, не знают, что сталось с этой плащаницей после завоевания города»[746]. В 1205 г. Феодор Ангелос в письме папе Иннокентию III свидетельствует: «Венецианцы поделили между собой сокровища из золота, серебра и слоновой кости, тогда как французы сделали то же самое с мощами святых и самой великой святыней – плащаницей, в которую Господь наш Иисус Христос был завернут после Своей смерти и перед Воскресением. Мы знаем, что эти святыни хранятся их похитителями в Венеции, во Франции и в других местах, а Святая плащаница в Афинах»[747].