Евангелие от Матфея

Когда что-либо, происходящее на Земле, отражается в пространстве, на пути к Солнцу это отражение встречает сначала Меркурий (вам известно, что планета, именуемая астрономами Венерой, в оккультной терминологии называется Меркурием, и наоборот, Меркурий называется Венерой). На пути от Земли к Солнцу мы вступаем сначала в сферу Меркурия, потом в сферу Венеры и, наконец, в сферу Солнца. Через последовательные этапы своей внутренней жизни Моисей должен был развивать полученный им в наследие от Заратустры дар, чтобы снова найти путь к Солнцу. Следовательно, его развитие должно было протекать до известной точки. Мудрость, которой он обогатил всю восточную культуру, должна была эволюционировать в соответствии со свойствами еврейского народа. После того как Моисей непосредственно воспринял учение Гермеса, он переработал его и как бы отразил его, как он отразил бы солнечные лучи.

И вот мы узнаем, что Гермес, которого впоследствии именовали Меркурием, принес своему народу искусство и науку, внешнее познание мира, внешнее, не ведающее посвящения, искусство, — в форме, приспособленной к свойствам своего народа. Совсем другим, в некотором роде противоположным путем должен был вернуться Моисей к этой отправной точке Гермеса-Меркурия, как бы «навыворот» развивая Гермесову мудрость. Обо всем этом повествует история еврейского народа — вплоть до воцарения Давида — псалмопевца и боговдохновенного пророка. Избранник Божий и копьеносец Давид был также и носителем лютни, он был Гермесом-Меркурием еврейского народа. Достигнув этой точки своего развития, иудейский народ был способен создать независимую, Гермесову «меркурианскую» культуру. Тем самым в эпоху царя Давида мудрость, воспринятая от Гермеса, достигла сферы Меркурия.

Продолжая отражать солнечные лучи, мудрость Моисея должна была достичь (если мне будет позволено так выразиться) области Венеры. Этой области иудаизм достиг в эпоху, когда все, что ему было передано Моисеевой мудростью, соединилось с совершенно другим учением, пришедшим совсем с другой стороны. Как в известный момент все, что отражается Землей, в направлении Солнца встречается с Венерой, так мудрость Моисея встретилась в период Вавилонского пленения с течениями, идущими из Азии. Это было время, когда ослабленная мудрость вавилонских и халдейских мистерий соединилась с мудростью еврейского народа, уже достигшего известного уровня своего развития. Подобно путнику, посвященному в науку земных вещей, который поднялся бы с Земли и достигнул сначала сфер Меркурия, а затем Венеры, чтобы воспринять солнечный свет, Моисеева мудрость восприняла в Халдее известные учения, которые исходили непосредственно из сохранившихся там святилищ Заратустры и в несколько ослабленном виде были распространены в мистериях Халдеи и Вавилона, — вплоть до области, охватывавшейся Тигром и Евфратом.

Тогда произошло еще одно событие. Моисей (точнее, не сам он, а его учение, завещанное им своему народу) соединился с солнечной мудростью, запечатлевшейся в мудрости вавилонян. Это соединение осуществилось в святилищах, которые были доступны евреям в дни их пленения. И как раз в то время, когда еврейские мудрецы вошли в соприкосновение с мистериями на берегах Евфрата и Тигра, в них учил перевоплотившийся Заратустра. Примерно в период вавилонского пленения перевоплотившийся Заратустра был в состоянии снова возобновить учение, принесенное им ранее. Ибо он продолжал перевоплощаться; и в той своей жизни, когда он носил имя Заратаса или Назаратаса, он стал учителем плененных иудеев, посещавших святилища страны.

Так в процессе всех этих этапов Моисеева мудрость соприкоснулась со всем тем, чем стал сам Заратустра с тех пор, как он покинул более древние центры мистерий и перешел в святилища Малой Азии. Между прочим, там он был учителем посвященных халдеев, а также и некоторых иудеев, получивших непосредственно от перевоплотившегося Заратустры мудрость, которую он уже когда-то даровал их праотцу Моисею.

Такова была судьбы, предуготованная Моисеевой мудрости. Рожденная фактически от Заратустры, она была перенесена в чужую страну, подобно солнечному существу, которое с завязанными глазами переправили бы на Землю и которое должно было бы самостоятельно найти утраченное — найти обратный путь. Во время пребывания Моисея в Египте в нем прояснилось все, что он когда-то получил от своего учителя Заратустры. Его можно сравнить с неким существом, которое оказалось в одиночестве заброшенным на Землю, подобную неведомому острову, и которое, не ведая, откуда на него нисходит свет, устремилось к тому, что было для него когда-то Солнцем. Моисей отправился в Египет для восприятия Гермесовой мудрости, передавшей ему прямые лучи Заратустры, тогда как сам Моисей был лишь его отраженными лучами.

Затем, проникнувшись в достаточной степени этой мудростью, он продолжал развиваться собственными силами. И основав во времена царя Давида собственную «Гермесову школу», независимую науку и искусство, он продолжал свой путь к Солнцу, частью которого скрытым образом он был сам.