Евангелие от Матфея

Посвящение, которое получили Риши, наделило их способностью, продолжая собственное внутреннее развитие, одновременно проповедовать великие тайны жизни. Благодаря этому они стали водителями, наставниками доведантической культуры древней Индии. Они обладали еще ясновидением, подобным древнему ясновидению атлантов, хотя и достигнутым искусственным способом. Но ясновидческие способности были разделены между всеми семью Ришами. Каждый из них имел свою особую область подобно тому, как были специализированы и различные оракулы Атлантиды. И когда один из них вещал то, что ему было ведомо о первичной мудрости, его слова воспринимались как выступление целой коллегии. Эту мудрость они наследовали от великого солнечного посвященного, который принес ее с Запада на Восток и в дальнейшем передал тем, кому надлежало стать инспираторами послеатлантических культур. Этот посвященный посвятил в ту же мудрость и Зороастра, но в несколько иной форме, как мы это видели вначале.

Риши говорили: «Для достижения наивысшего духовного мира нужно относиться к внешнему миру, ко всему, что мы воспринимаем чувственно, как к иллюзии; от всего этого нужно отвернуться и погрузиться в самого себя, и тогда перед человеком встанет мир, отличный от всего того, что он видит вокруг себя». Таким образом, их учение предписывало человеку отвернуться от иллюзорного мира, от Майи, чтобы подняться к духовному, развивая свой внутренний мир.

Совсем иным был путь, указываемый Зороастром. Он не отворачивался от внешних явлений, он не учил, что все, что принадлежит к внешнему миру — Майя: он воспринимал в этом внешнем видимое одеяние Божества. Он не хотел, чтобы от него отворачивались; совсем наоборот, он призывал людей исследовать, изучать и признавать в сияющем солнечном теле внешнюю оболочку, в которой живет и действует Аура-Маздао. Итак, отправная точка Зороастра была антиподом исходной точки святых Риши. Культура, последовавшая за индийской культурой, потому и приобрела такое огромное значение, что в ту эпоху человеческая деятельность должна была быть направлена на внешний мир.

С другой стороны, мы видели, что Зороастр посвятил Гермеса и Моисея в наивысшие ступени своей мудрости. И для того чтобы Моисеева мудрость стала действительно плодотворной, нужно было, чтобы зародыш ее был привит душе народа, восходившего к праотцу Аврааму. Потому что мы видели, что Авраам был первым человеком, наделенным органом, который позволял внутри себя познать Иегову. Но Аврааму надлежало еще убедиться в том, что Бог, являвшийся ему благодаря физическим органам познания, говорил тем же голосом, что и извечный вездесущий Бог мистерий, и что это внутреннее восприятие Бога Авраамом только приняло более ограниченный характер.

Такому высокому существу, как великий посвященный солнечных мистерий, невозможно говорить на непосредственно доступном языке с теми людьми, которые живут в рамках определенной, ограниченной эпохи, играя в ней свою особую роль. Такая индивидуальность, пребывающая в некотором роде вечно, о которой мы вправе сказать (чтобы подчеркнуть это свойство вечности), что она не имеет ни возраста, ни имени, ни матери, ни отца, — такой водитель человеческой эволюции может проявлять себя, лишь приняв соответствующее обличив, которое приблизило бы его к тем, кому он должен явиться.

И вот учитель Ришей, учитель Зороастра, чтобы быть понятым Авраамом, принял обличив существа, наделенного эфирным телом, принадлежавшим праотцу Авраама, то есть Симу, сыну Ноеву. Это эфирное тело было сохранено так же, как было сохранено эфирное тело Зороастра для Моисея, и великий посвященный солнечных мистерий воспользовался этим эфирным телом, чтобы быть понятым Авраамом. Их встреча описана в Ветхом Завете: это рассказ о том, как Авраам принимает у себя царя-жреца Бога Всевышнего, Малек — Задика или Мелхиседека, как его обычно именуют. Эта встреча Авраама с великим солнечным посвященным, (Быт. 14:18) явившимся ему в эфирном теле Сима — основателя семитской расы, чтобы не ошеломить его, — событие величайшего значения. Библия в многозначительный словах излагает нам здесь нечто такое, что часто очень дурно понимается: она говорит об источнике того сообщения, которое Мелхиседек мог возвестить Аврааму. Что же он мог действительно возвестить Аврааму, как не тайны солнечного бытия, как не то самое провозвестие, которое последний должен был, конечно, по-своему понять и о котором уже пророчески говорил Зороастр?