Евангелие от обезьяны (СИ)

Да, детям приходится привирать, чего уж там. Здесь я уже ничем не отличаюсь от всех остальных отцов. Но в данном конкретном случае у меня ко всему прочему еще и нет выбора. Если бы я рассказал ему правду о том, как нашел эти «Тачки», рассказ получился бы примерно следующим: «Ты знаешь, сынок, вообще-то папка довольно плохо помнит, как он покупал тебе эти «Тачки», но дяди – папкины друзья рассказывали, что его очень долго не хотели обслуживать в магазине, потому что он опрокинул стойку с игрушками для девочек и долго ругался факом на английском, а французы такие люди, сынок, они не очень-то жалуют тех, кто говорит на английском. Один негр, который работал в магазине охранником, даже пытался папку вывести, и папке пришлось схватить его за руку и сильно скрутить, чтобы этот негр закричал от боли, упал и понял, что папка вовсе не слабак, хотя и белый. Но тут вмешался еще один негр, он сказал папке, что купит для тебя «Тачки», но папка должен подождать снаружи магазина, а потом отдать ему, второму негру, деньги за Лиззи, Сарджа и «Феррари». Папка назвал ему те «Тачки», которых у тебя нет, а этот негр, сынок, – этот второй негр, он разбирался в «Тачках», потому что они с сыном тоже коллекционируют «Тачки», как мы коллекционируем с тобой; так вот, он все запомнил и выбрал именно те «Тачки», что нужно. Он не подвел нас, этот второй негр. Он оказался очень хорошим дядькой. Папка потом долго благодарил его, предлагал дьюти-фришный бурбон Heaven Hill из горла. Но он Haven Hill пить не стал, он пошел домой к своему сыну». Что-то вроде этого.

Поэтому я долго рассказываю ложь про седовласого волшебника, а Стас засыпает, чтобы проспать еще два часа, снова проснуться, пойти в детский сад, прийти вечером домой и узнать, что папка больше не сможет жить с ним и с мамой, потому что папка решил стать апостолом.

…так вот, у "роллингов" есть альбом Exile On Main Street. «Один в толпе», как-то так. Когда я вышел из дома, я это почувствовал. Между мной и этим городом, людьми, вообще всем миром оборвалась какая-то нить. Не знаю... Как будто мне обрезали пуповину, а вытащить из утробы забыли. Вообще-то так было всегда с тех пор, как в сети появился первый трек Азимута. На самом деле я так и остался в девяностых, мир куда-то рванул, а я так и остался. Стою на платформе, курю, и ни один поезд не останавливается, потому что станцию давно отменили. А я все равно стою там, жду, поскольку либо больше ничего не умею, либо мне слабо повернуться и идти своим путем.