Евангелие от обезьяны (СИ)

Мы садились по очереди за клавиатуру и создавали этого монстра, наш Манифест. Глупее не придумать. Хуже того, что мы создали тогда, только манифест Унабомбера, в нем еще больше идеалистического бреда. Но Унабомбер был больным гением, а мы – молодыми идеалистами, переполненными юношеским максимализмом дидактическими скинхедами новой кибер-эры. Ее уличными бойцами, теми, кто первыми вылетает на щиты полицейских заслонов.

Когда Геронян выступил со своим заявлением о готовности произвести операцию по вживлению двухконтактного разъема в мозг человека, мы подписались не раздумывая. Мы все добровольно согласились на роль кроликов в лаборатории нового Хоффмана. Я был то ли четырнадцатым, то ли пятнадцатым на его операционном столе… И не сомневался ни секунды, наоборот, я был счастлив. Я делал шаг в будущее, практически создавал его. Я вам больше скажу, при операциях на мозге пациентов не вырубают, и я был в полном сознании, и все время смотрел на монитор, где показывали, как в мой мозг впаивают контакты... А мне показывали эти картинки, знаете, с яблоками, домами, облаками. Все время спрашивали, что это такое. Трудно поверить, но я ведь действительно был счастлив в тот момент...

Блок Героняна объединяет две части мозга: лимбическую область и внешнюю, "мышечную" ткань мозга. Потому этот разъем и назывался двуконтактным, хотя на самом деле контактов был много, они прошивали весь мозг. И заканчивались гнездом над виском. Потом, со временем, появились другие, круче, а тогда – вот такие. Модель 1.0.

Через два года операции по вживлению запретили. Из-за меня. Из-за того, что я подрубил напрямую в мозг цифровые наркотики и спалил некоторые из вживленных контактов.

При помощи двуконтактного разъема можно было подрубиться к компьютеру. Тогда это был пик технологий... Мы лежали, размышляли, сопоставляли, искали в глубинах собственного мозга выходы на еще большие глубины, те отголоски воспоминаний о забытых временах, событиях, чувствах, которые хранятся в нашей лимбе, а на выходе из внешнего блока получали сформулированный текст, или графическую работу, или нарезку кадров – что-то.

Беда в том, что если тебе не дано писать, то, с разъемом или без, ты ничего толкового не создашь. Из всех Разъемщиков только несколько человек стали творцами. Но мы-то на самом деле думали о другом, не о славе, не о произведениях, которые создадим, мы думали о том, что буксируем человечество в обновленное будущее. Я же говорю, мы были идиотами, идеалистами, долбанными фанатиками!