Евангелие от обезьяны (СИ)

Про меня не забыли, но не из-за книги, а из-за того, что я сжег себе мозг. Для них я просто фрик. Экспонат анатомического театра. Человек, который смеется. А уж потом они вспоминают про книгу, что, дескать, да, была же еще и она. Именно в этом порядке – причина и следствие.

В общем ладно, меня занесло в сторону… Я хотел сказать, что Нико не изменилась, и это значит, что она так и не нашла своего счастья, понимаете? А я хотел, чтобы она была счастлива. Пусть даже с Азимутом, черт с ним, с этим мудаком, но счастлива.

Беда вот в чем. Весь мир твердил, что Азимут – мессия, но назовите мне хоть одного человека, которого он действительно сделал счастливым на веки вечные. Хоть одного… Зато я могу наугад ткнуть пальцем в глобус, и под моим пальцем окажутся миллионы разочарованных.

Короче, я шел от этого долбанного «Аненербе» и пытался не думать про Нико. Я все ждал, когда позвонит Марат, а он не звонил, и меня это просто выводило из себя! Я был на взводе, это естественно. Все ждал, когда заорет этот проклятый мобильный, а он молчал, как будто его напрямую соединили с космосом и он захлебнулся тишиной. В то утро вообще было как-то мало звуков, как будто город попал в центр циклона: слишком тихо. Тишина перед артобстрелом, перед грозой, перед долбанным, мать его, концом света? От такой тишины никогда не ждут ничего хорошего. От нее закладывает уши и появляется ощущение, как в фильме Тарантино, когда Брюс идет по своей квартире, а Траволта сидит на толчке со спущенными штанами, но Брюс-то этого не знает, и вот поэтому создается такое впечатление. Как будто с мгновения на мгновение что-то случится. Как будто ты снова, как в детстве, стоишь с вытянутой рукой и ждешь удара.

Я шел по набережной неподалеку от Павелецкого вокзала. Курил. А потом увидел газетный киоск.