Евангелие от рыжего кота

Во-первых, госпитальера везли бесплатно. Купец, Жана-Франсуа Шампо, увидев его громадную фигуру и меч, внушающий уважение к его владельцу, предложил ему охранять его до Кафы, на что Дюдон согласился с радостью. Во-вторых, Дюдон оказался прекрасным собеседником для купца, рассказывая ему о прошлых баталиях за веру Христову. А в-третьих, купец оказался его земляком, французом из Лангедока, что сразу чувствовалось по быстрому окситанскому говору.

Столь благоприятная атмосфера позволила Дюдону де Компсу совсем забыть о цели своего путешествия. Правда, когда они приходили в какой-либо порт и госпитальер сопровождал купца, то Дюдон постоянно оглядывался в надежде заметить в толпе своих друзей, но до некоторого времени поиски оставались тщетными. Купец воспринял беспокойство Дюдона на свой счёт, предполагая, что тот оглядывается вокруг, чтобы защитить его от нападения, и великодушно сообщил госпитальеру, что у него не так уж много врагов.

Где-то глубоко внутри Дюдон де Компс не очень верил в то, что ему удастся найти своих друзей, но часто, во время молитвы, просил у Бога направить его путь. Если ему суждено, по промыслу Божьему, найти друзей, то он их найдёт, но не стоит ругать судьбу, если их пути разойдутся.

Когда они зашли в Понт, на севере клубились тёмные тучи, видимо, шторм, бушевавший день назад, переместился туда же. Корабль, идущий галсом, клонило к весело журчащей воде под носом корабля, а солнце, несмотря на ветерок, поджаривало сквозь одежду. Понт – не очень оживлённое море, не то, что Средиземное, где, иногда, как в муравейнике. Понт позволяет подумать в одиночестве и обратить свою душу к Богу, ища у него совета или умиротворения.

— Завтра будем в Кафе, — сказал Жан-Франсуа, подходя к Дюдону и опуская ему на плечо свою руку. Тот, кто видел это со стороны, возможно, улыбнулся, так как гигант-госпитальер выглядел слоном по сравнению с карликом Жаном-Франсуа.

— Да, мой друг, — сказал Дюдон де Компс, опуская свою руку на плечо купца. Несмотря на то, что рука друга была тяжелая, Жан-Франсуа Шампо стойко выдержал приветствие друга. А потом они сели за столик на палубе и степенно выпили бутылку константинопольского вина, сравнивая его по вкусу с вином из Лангедока.

На следующий день, стоило им зайти в Кафу, Дюдон де Компс, покинув своего друга, влился в толпу и отправился в город, всё время оглядываясь по сторонам. Солнце, палившее немилосердно, заставило его присесть под тентом возле харчевни, где он перекусил и пил кислое виноградное вино, поглядывая на прохожих.

Внезапно, его сердце остановилось, а потом бешено застучало и кровь ударила в голову. Не поверив своим глазам, Дюдон протёр их ладонями, но это не помогло исчезнуть ассасину, который за кем-то крался, прячась в тени. Бросив взгляд вперёд, госпитальер чуть не обомлел и первое время подумал, что он обознался – впереди, рядом с каким-то мужчиной, шла Мария в красивом платье, придерживая на руке, красную кожаную сумочку. Никогда не видевший её в такой одежде, Дюдон застыл, очарованный красотой Марии и чуть не прозевал Хасан аль-Каина, который затаился возле глиняной хижины кузнеца. Мария и незнакомый мужчина, весело болтая, зашли в каменный дом напротив.

Кузнец, весело постукивая по наковальне, демонстрировал свою работу и изделия: ножи, подковы, железные клюшки и прочую мелкоту. Дюдон обошёл кузницу с другой стороны и увидел спину ассасина, который, по-прежнему, наблюдал за домом, в который вошла Мария. Намерения ассасина несложно разгадать – он хотел забрать рубин и, возможно, убить Марию. Дюдон машинально взял в руку камень, лежащий возле ног и, промолвив в уме: «Прости Господи!» со всей силы опустил его на голову ассасина. Хасан аль-Каина обмяк и свалился у стенки, а по его лбу потекла струйка крови.

Дюдон не стал проверять, жив ли ассасин, так как его внимание отвлёк мужчина, который сопровождал Марию. Он весело положил в карман красный бархатный кошелёк и направился в сторону порта. Не мешкая, Дюдон подошёл к двери и постучал своим кулачищем, отчего дверь заходила ходуном. На пороге появился обрюзглый мужчина, который возмущённо сказал: — Что вы себе позволяете, я позову стражников! — и уже вытащил из кармана свисток. Не разводя турусы, Дюдон придавил мужчину животом, и тот упал за порог, громко возмущаясь: — Я нотарий Ламберто ди Самбучето! Вы будете сидеть в тюрьме!

— Где Мария? — спросил Дюдон, и, чтобы успокоить синьора, тряханул его за грудки. Не по своей воле постучав зубами, нотарий счёл нужным отключиться, а Дюдон подошел к столу и прочитал записку:

«Ламберто ди Самбучето купил у капитана Доменико Секьявро рабыню по имени Мария за двадцать семь золотых венецианских дукатов».

«Продали!» — выдохнул Дюдон, не поверив своим глазам. Обежав все комнаты он не нашёл Марии, а только обнаружил вторую дверь, которая выходила в запруженный людьми переулок. Дюдон обхватил руками голову и присел на скрипнувший под ним стул.

***