Евангелие от рыжего кота

Поти встречал нас не очень радостно. Наступала осенняя пора, а вместе с ней и утренние туманы, отчего к берегу шли на единственном кливере, который изредка обвисал на носу в связи с отсутствием ветра. Несмотря на это, необычайно возбуждённая Нино светилась, заменяя утонувшее в тумане солнце. Капитан Адонис, не имевший опыта плавания в таких условиях, надеялся только на рулевого и старых моряков, не мешая им своими командами.

Вскоре морской бриз угнал туман в леса, покрывающие горы, медленно открывая солнечным лучам побережье и порт. Зелёная прибрежная полоса, прикрытая сверху далёкими белыми вершинами, синевой и туманом, радовала глаз своей сочностью, совсем позабыв о том, что впереди осень и зима. Правда, в этих местах зима настолько мягкая, что походит, скорее, на продлившуюся осень. Всего этого мы не знали, а просто радовались тому, что почувствуем под ногами твёрдую почву.

Сойдя на берег, мы радовались вместе с Нино, оккупировав первый попавшийся духан[48] и наслаждаясь нежнейшей гебжалиа[49], сочным мергельским хачапури, кушали сациви[50] и ели жареное мясо с приправой, остроту которого запивали красным вином. Нино взяла на себя роль тамады, радостно провозглашая тосты за своих новых друзей, которые переводил Адонис. Духанщик позвал музыкантов, которые под звуки гудаствири[51] и доли[52], запели речитативом, а дальше затянули трёхголосие, отчего Нино, чуть не заплакала, а потом пустилась в пляс.

Гуляли до позднего вечера, и возвращаться на корабль так не хотелось, что до утра бродили по берегу: кто-то, Нино, наслаждаясь свободой, а некто, как Жан, восхищаясь девушкой. Я и Адонис любовались обоими, не погружаясь мыслями в будущее, которое может оказаться печальным. Утром, когда мы возвратились на корабль, Жан отвёл меня в сторону и сказал: — После того, что произошло вчера, мы просто обязаны проводить Нино до её дома!

Я не очень понимал, что такого произошло вчера, отчего мы должны сопровождать девушку, но красноречивый взгляд Жана был настолько умоляющим, что я не посмел разрушить его надежды. Когда я сообщил Нино о том, что мы сопроводим её до дома, она с такой благодарностью посмотрела на меня, что развеяла всё мои сомнения. Адонис, услышав наше решение, так загрустил, что на него нельзя было смотреть. «Морской волк» раскис, как девчонка. Он пообещал, что придет через год и будет ждать меня в Поти, и мне пришлось согласиться с ним, поставив условие ждать неделю, а потом отправляться по своим делам.

Сборы были короткими. Адонис щедро насыпал нам в котомки золотых монет разной чеканки, но много взять мы не могли, так как путешествие в горах не прогулка вдоль Сены в Париже. Адонис купил двух ослов для поклажи, а идти нам придётся пешком. Прощанье с Адонисом мы не затягивали, так как смотреть на его огорчённое лицо, не было мочи. Не дожидаясь ночи, мы тронулись в путь, считая, что лучше заночевать в лесу, чем растягивать процедуру прощания.

Через несколько дней мы добрались до Кутаиси, причём, Нино, в походе, чувствовала себя намного лучше, в отличие от нас. Данная территория довольно плотно заселена, поэтому не составляло труда найти кров и пищу, а в дороге попутчиков. Местность, пусть и холмистая, не шла ни в какое сравнение с горами, которые поднимались вдали белыми вершинами. Пересекающие её реки не столь широки, чтобы представлять препятствие, но достаточные для того, чтобы напоить любого путешественника кристально чистой холодной водой. Город Кутаиси возвышался над всем районом, оседлав высокую скалу на правом берегу Риони. Окружённый высокой стеной, из-за которой едва выглядывал храм Успения Богородицы, он представлял собой неприступную крепость и издали внушал доверие. Увидев её далёкий контур, я перекрестился, а Жан, сделав это машинально, во все глаза смотрел на сияющее лицо Нино.

Дорога, ведущая к городу, довольно утомительна и крута, поэтому мы очень запыхались, пока добрались до городских ворот. Стражники окинули нас взглядом, но пропустили, посчитав, что мы сопровождаем Нино. Оставив нас вместе с ослами возле духана, она отправилась в царский дворец, который, издали, не казался таким впечатляющим, как мы ожидали. Нино отсутствовала довольно долго, и Жан начал изводить меня дурацкими вопросами, пока перед нами не появился джигит в чёрной одежде, который что-то говорил и стал жестами приглашать нас идти с ним. Я подумал, что нам не стоит применять оружие, так как с Нино, возможно, всё в порядке, поэтому последовал за джигитом, подавая пример Жану. Нас привели к крытой беседке, увитой виноградом, где находилась Нино в обществе мужчины преклонных лет с чёрной седеющей бородой и женщины с греческим профилем, одетой в белые одежды. В стороне сидел второй мужчина лет сорока пяти, как я впоследствии узнал, сын царя Давида, по имени Константин. Они вели оживлённую беседу, которую прервали при нашем появлении.